Однажды я встретила волка

Лик не сводил взгляда с густых еловых лап, бросавших тень на окно их дома, и всеми силами старался не смотреть в глаза Ирмару. Советник стоял перед ним, скрестив руки на груди; внешне он казался спокойным, но застывшее камнем лицо выдавало его напряжение.

— Спрошу еще раз, Лик, — процедил Ирмар сквозь зубы. — Ты понимаешь, что натворил?

Лик поджал губы, но на советника так и не посмотрел.

— Позор, — зашипел тот, стиснув пальцами рукава льняной рубашки. — Ни один глава клана за последние четыре сотни лет не позволял себе вот так уйти с большой охоты. Твоя обязанность в отсутствие нашего вождя — вести клан за собой. Ты их бросил.

— Охота увенчалась успехом, — отчеканил Лик. — Я сделал свое дело: дал стае возможность загнать двух лосят и сам добыл лосиху. После этого ты хочешь обвинить меня в том, что я бросил клан?

— Ты не довел охоту до конца. — Ирмар шагнул вперед, почти вплотную к Лику, вынудив того оторвать взгляд от окна. — Не вернул своих в селение.

— У нас что, стая волчат, неспособных добраться до дома? Кажется, ей нужна была демонстрация моей силы — и я ее показал.

— Ты подрываешь репутацию нашего вождя. — Голос советника стал ледяным. — Выказываешь неуважение клану. Многие остались недовольны твоими действиями. Ты пропадал почти полночи вместо того, чтобы доставить добычу в селение, отпраздновать и поблагодарить Всевидящую за удачную охоту. Я понятия не имею, чем ты там занимался, но…

— Я не обязан перед тобой отчитываться, — огрызнулся Лик.

Ирмар послушно замолк. Глаза его гневно блестели.

— Я отдал дань большой охоте. На этом считаю, что мой долг перед стаей был выполнен.

— Идиот! — прорычал Ирмар.

Он потянулся к Лику, намереваясь схватить его за воротник, но Лик зарычал в ответ и перехватил руку советника в воздухе. Некоторое время они молча испепеляли друг друга взглядами.

— Я много лет был первым воином клана, — отчеканил Ирмар. — Мое уважение к тебе зиждется только на уважении к Рууману, твоему отцу. Не забывай об этом, Лик. Ты пока не глава клана. Не тебе переписывать или нарушать старые порядки. Слово Руумана — закон, и пока ты никто, чтобы им пренебрегать.

— Я сам решу, что мне стоит делать, а чего не стоит, — холодно отозвался Лик. — Если тебя что-то не устраивает, можешь бросить мне вызов — тогда поговорим.

Ирмар долгое время рассматривал высокие скулы Лика, его сведенные к переносице брови и потемневшие от злости глаза. Наконец он высвободил руку и отошел.

— Драться с тобой я не буду. Пойти против тебя означает оспорить выбор Руумана и оскорбить его. Но на твоем месте я бы хорошо подумал о последствиях. Другие не будут снисходительны. Им плевать, что думаешь ты и как выгораживает тебя Тайра. Если ты и дальше будешь игнорировать обычаи клана, на тебя будут смотреть как на помеху. И однажды ты проиграешь кому-то, и тогда тебе не помогут ни отец, ни сестра.

— Спасибо за предупреждение, — сухо бросил Лик.

Советник некоторое время не сводил с него взгляда, но потом с досадой цокнул языком и зашагал к выходу. Лишь когда дверь за ним закрылась, Лик позволил себе выдохнуть.

Он не мог сказать Ирмару о травнице из деревни. Не сейчас. Он ошибся — ему и исправлять эту ошибку, а вовлекать в это клан не стоит.

Советник был прав в одном — Лику не следовало покидать охоту. Он не довел дело до конца, оставил стаю на Тайру, хотя не ей возглавлять клан. Те, кто недоволен Рууманом, зацепятся за этот случай и будут напоминать о нем при каждом удобном случае. С ответственностью, возложенной на него отцом, он не справился. Оставил клан ради девчушки, которая не была ему знакома. Ну, столкнулась бы она с кем-то из клана или хищником, ему-то что? Деревенские, судя по всему, об укусе не знали, что случись — концов не сыщут, да и сородичи ничего не докажут.

Почему этот первобытный ужас в глазах новоиспеченной волчицы так его задел? Почему ему нестерпимо захотелось успокоить ее, показать, что все не так страшно, как она себе вообразила?

Что ж, пожалуй, это было лучшее решение из тех, которые он мог принять. Оставь он Митьяну одну, что-нибудь обязательно с ней случилось бы. И он бы винил себя.

Перед тем как улететь домой, в клан Нибе, Тир посоветовал ему не пытаться думать о том, как стоило поступить.

«Какой смысл сейчас переживать о том, что случилось? — заметил он. — Начнешь греть мозги и забивать голову сожалениями — упустишь момент, когда ситуацию можно будет взять под контроль, и только хуже станет».

Его друг-ворон только казался несерьезным и дурашливым, но, когда это было необходимо, всегда давал дельный совет. Иногда Лику казалось, что Многоликая наделила своих детей интуицией, а то и способностью видеть будущее, но сам Тир это отрицал.

* * *