Однажды я встретила волка (СИ)

Митьяна успела задремать, когда услышала стук в окно. Она подняла голову, проверила, что Лик все еще спит, затем поднялась с лавки. По ту сторону мутного стекла сидел ворон; его перья почти сливались с потемневшими кустами. Травница сразу узнала Тира.

— Входи, — шепнула она, приоткрыв дверь.

Ворон негромко каркнул и скользнул внутрь.

— Отец спит, Зера пока ушла к себе, — поделилась Мита. — Можно говорить.

— Лик все-таки с тобой, — сделал вывод Тир.

Он запрыгнул на лавку, затем перебрался на стол и стал разглядывать лицо спящего волколюда. Дыхание Лика больше не было таким прерывистым, его уже не колотила дрожь, но в себя он приходить не торопился.

— Добегался… — вздохнул ворон.

— А?

Митьяна уставилась на Тира, который покачивался на краю стола и вертел головой.

— Нечего было в новолуние волчишкой бегать… — Он замер и внимательно посмотрел на травницу. — Многоликая, ты что, не знаешь?

— Не знаю чего?

Тир закатил глаза.

— Ясно, он тебе еще не рассказал. Впрочем, тебе сейчас, наверное, легче. Ты пока что больше человек, чем зверь. Слушай, — он зашагал по столу, и Мита невольно залюбовалась его гибкими лапками, — у каждого зверолюда есть время, когда он слаб. Вернее, не он сам, а Зверь внутри него. У каждого вида эта слабость своя. У кого-то завязана на времени суток, у кого-то на времени года или каком-нибудь лунном цикле. Вот у волколюдов последнее. В новолуние сила их покровительницы, Всевидящей Луноликой, едва чувствуется, и Зверь вылезает наружу очень неохотно. В это время удержать волчье обличье становится трудно, и волколюды обычно не суют нос из поселения, так как могут оставаться только в людском обличье. Попробуют обратиться — тело им спасибо не скажет.

— Погоди, — перебила его Мита. — Это значит, в новолуние лучше вообще не принимать волчьего обличья?

— Пока солнце дойдет до зенита — можно. Но чем ближе оно к горизонту, тем труднее будет управляться. Я еще ни одного волка не знаю, кто смог бы в новолуние удержать звериный облик. Обычно от такого все тело ломит не на шутку, так как оно насильно перестраивается в человеческое.

Мита закусила губу, вспомнив, как Лик корчился на земле. От этой мысли ее хребет тоже заныл.

— Может, поэтому в последние дни я не перекидывалась во сне, — вслух подумала она. — И вообще чувствовала себя так, словно Зверя и нет со мной.

— Возможно. Ох, Многоликая… — вздохнул ворон и запрыгнул к Лику на полати. — Это он нескоро сможет встать. Могу представить, каково ему теперь.

— Я могу чем-то помочь? — бесцветным голосом спросила Мита.

— Вряд ли. Только дать ему покой, чтобы отоспался, а желательно чтобы еще и отлежался. Это не вылечить, должно само пройти. Паршиво… в ближайшие несколько дней Лик будет слаб, а в клане это равносильно потере положения.

Тир оглядел травницу с головы до ног и прищурился.

— Ты тоже неважно выглядишь. Чумазая, побитая… Ого, какой синяк на руке! Что тут вообще стряслось?

— Долгая история… — вздохнула Мита. — Я бы рассказала, но… прости, не готова. Спроси Зеру. Она дома сейчас, это дверь напротив.

— Она же меня не услышит вот так, — напомнил ворон и расправил крылья.

— Можешь обратиться. Только у нее во дворе, чтобы лицом не светить. Одежду я дам.

Тир склонил голову набок.

— Тебя это, похоже, сильно расстроило.

— Расстроило, — эхом отозвалась Митьяна. — Возможно. Задело, разозлило… я не знаю. Прости, Тир, я и правда не готова сейчас об этом говорить.

— Не настаиваю. — Он запрыгнул ей на плечо, и девушка ойкнула, когда птичьи когти прошли сквозь льняную ткань платья и царапнули кожу. Ворон потерся головой о ее щеку. — Все будет хорошо. Я унесу весточку в клан, расскажу Рууману и Тайре, что Лик остановился у вас. Присмотри за ним.

— Присмотрю. — Мита погладила его перья.

— И не хандри тут. Все образуется.

Тир напоследок ткнулся макушкой ей в щеку и соскочил на стол. Мита моргнуть не успела, как он уже протиснулся через щель в двери и был таков.

— А… одежда… — рассеянно пробормотала она. Впрочем, дело его. Главное, чтобы он не заявился к Зере в чем мать родила, иначе та поднимет визг. А в остальном разберутся.

Мита придвинулась поближе к полатям и положила голову на одеяло. Дрема вернулась к ней быстро: она закрыла глаза и провалилась в сон без сновидений.

Глава 26 Лик