Однажды я встретила волка

Лик открыл окно и вдохнул свежий вечерний воздух. Когда спадала дневная жара, их поселение в гуще ельника становилось райским уголком: с реки тянуло прохладой, и приходящая вместе с ней влага оседала на траве и иголках. Волчата любили это время – они с визгом уносились в заросли папоротника под сосновыми кронами и под строгим наблюдением нянь катались там до самой ночи, таская друг друга за хвосты и загривки.

Взрослые воины и охотники собирались возле костра. Сегодняшний сбор был особенно важен – ночью намечалась большая охота.

Лику стоило присоединиться к ритуалу, но он решил задержаться. В этот раз охоту придется вести ему. Он делал это уже десятки раз, но рядом всегда был отец. Сейчас поддержки не было, и груз ответственности навалился на Лика всей своей тяжестью. Он еще слишком молод, чтобы вести охоту за собой. Если промахнется, положение может потерять и он сам, и Рууман.

И как же некстати он встретил ту девчонку на берегу реки! Мало ему проблем, так теперь еще и ее испуганное лицо не выходило из головы.

Со стороны костра раздавались гортанные песни. Пока что они были нестройными, но постепенно сливались в единый звук, ровный и чистый. То была песня Охоты, песня, в которой волколюды возносили молитву своей богине, Всевидящей Луноликой. Лик невольно заслушался. Вскоре и ему предстоит влить свой голос в хор сородичей.

– Это по-своему жутко и красиво, – произнес голос у него за спиной.

Лик вздрогнул и в последний момент удержался, чтобы не вцепиться незваному гостю в горло. Узнав голос, он раздраженно хмыкнул, и ответом ему стал смех, больше похожий на карканье.

– Какие же вы нервные, волчишки. Впрочем, ладно, ты молодец. Тайра бы точно кинулась.

– А ты умеешь подходить не сзади? – поинтересовался Лик у собеседника.

– Карра! – искренне удивился тот. – Во-первых, я не подхожу, а подлетаю, меховая ты голова. Во-вторых, зачем мне подлетать спереди, если я могу сзади? Так же веселее.

– Иногда хочется, чтобы ты свое веселье придержал до лучших времен.

Сын вожака, наконец, оглянулся. На одном из оленьих рогов сидел черный, словно безлунная ночь, ворон, и деловито чистил перья клювом. Заметив внимание Лика, он еще несколько раз каркнул, как будто посмеялся.

– Хочешь поговорить – спускайся, – предупредил Лик. – Поверь, захочу – допрыгну.

– Ой, да кто сомневается. – Ворон раскрыл клюв. – Я к тебе по делу, между прочим.

– Какое дело, Тир? Наблюдать за большой охотой? Не думаю, что тебе это будет интересно.

Ворон закончил чистить перья и нахохлился.

– А мне, может, интересно. И что, на правах большого мальчика из стаи зубастых ты не дашь мне посмотреть?

Он взмахнул крыльями и опустился на пол. В следующую секунду черные перья потускнели, уменьшились и словно втянулись в кожу. Кожистые лапы стали больше, превратившись в босые ноги, растопыренные крылья стали разведенными в стороны руками. Клюв укорачивался, пока не исчез вовсе, превратив воронью голову в аккуратное мужское лицо с взъерошенными черными волосами.

– Всегда поражался, как вы это делаете… – Лик передернул плечами, бегло оглядывая обнаженную худощавую фигуру. – Для нас перекинуться – непростая задача, а от птичьего человеческое тело отличается гораздо больше, чем от волчьего.

– Практика, – пожал плечами ворон. – А еще мы не зависим от всяких затмений, полнолуний и… что там у вас еще?

– Я рад тебя видеть, Тир, – Лик наконец позволил себе легкую улыбку, – но ты ведь здесь не просто поздороваться? Принес какие-то вести?

– На этой неделе я не ворон, а какой-то почтовый голубь, – пожаловался Тир. – Загоняли меня по этим кланам. Все эти встречи – та еще морока.

– Встречи кланов? Но они же проходят дважды в год, весной и осенью…

– А теперь вне очереди созвали, из-за чужеземца. Да ладно, ты что, не слышал?

Лик поморщился.

– Слышал. Но, если честно, всерьез не воспринимал. Что такого в этом чужеземце?

Дверь едва слышно открылась, и на пороге появилась Тайра. Она открыла было рот, чтобы окликнуть брата, но, увидев Тира, потеряла дар речи, а потом побагровела.

– Тир-р-р! – рявкнула она. – Пернатый ты засранец! Прикрой свой тощий зад в нашем доме!

Тир расхохотался.

– Тай, краса очей моих! – слащаво отозвался он. – Неужели ты смущаешься моей могучей красоты?

– Вали к своей Многоликой и показывай мослы там! Видеть твою костлявую тушу не желаю!

Лик хмыкнул и потер глаза.

– А ты чего ухмыляешься? – набросилась Тайра на брата. – Какого дамнара ты вообще позволяешь ему вольничать в нашем доме?

– Тайра, успокойся. Тир принес вести, скорее всего, от отца. Тир, а ты накинь что-нибудь.

– Я налегке, – отозвался ворон.

Первая воительница зарычала, вытащила с кровати Лика шерстяное покрывало и бросила в гостя. Тир неспешно расправил его, сложил вдвое и обмотал вокруг бедер.

– Так что там про встречу кланов и чужеземца? – напомнил Лик, когда ворон закончил прихорашиваться.

Тир прочистил горло и сел на спинку кресла – волколюд всегда поражался его способности удерживать равновесие в таком положении.