Однажды я выберу тебя

Глядя на отца, я медленно покачал головой. Он пренебрежительно пожал плечами, дав понять, что ничуть не встревожен. Я не сопротивлялся. Как и всегда.

«Сражайся за нас, – мысленно услышал я шепот Макса. – Борись за себя…»

Я шагнул к отцу, но аплодисменты быстро стихли. Шепот стал сменяться тихим гулом голосов. Эдди привлек к себе внимание. Люди отступали, освобождая ему место. А он ходил по кругу в центре шатра, опустив голову, ссутулив плечи и сжимая руки.

– Прискорбно, – проговорил он громко, четко и сердито. – Ужасно, ужасно прискорбно.

Фейт схватила меня за руку.

– Сайлас…

– Это абсурд! – произнес Эдди, и слова его разлетелись по всему шатру. – Вздор и чепуха!

– Что происходит? – спросил отец у Дейла, лицо его внезапно помрачнело. – Иди глянь, что он несет…

Я первым поспешил к Эдди, Фейт держалась рядом.

– Эй, приятель. Ты в порядке?

Эдди отшатнулся от моего прикосновения, и голос его стал громче. Толпа же, напротив, притихла, чтобы понять, из-за чего началась суета.

– Папа, все это просто фарс. Я не намерен мириться с подобным, – проговорил Эдди, топнув ногой. – Сайлас не может жениться на мисс Бенсон.

«Вот черт. Дело дрянь. Черт-черт-черт…»

– Эй, Эдди. Все в порядке. – Я протянул к нему руку, но он снова вздрогнул и отступил.

Отец улыбнулся толпе, но взгляд его казался острым, словно кинжал. Насколько я слышал, он вообще не хотел пускать Эдди на вечеринку. Но уступил, когда Марджори заверила его, что сын будет просто еще одним гостем в толпе прочих.

– Довольно, молодой человек, – проговорил отец, словно сын был для него незнакомцем. – Мы можем отыскать его компаньонку?..

– Папа, я все прекрасно понимаю, – произнес Эдди. – Это вам недостает самых простых знаний.

Я разинул рот. У Марджори из рук выпал бокал с шампанским, словно провалился в открытый люк. Я никогда прежде не слышал, чтобы Эдди спорил с отцом или даже повышал голос. Да и никто не слышал.

Рядом со мной Фейт широко раскрыла глаза, словно стараясь не моргать, чтобы что-нибудь не упустить.

– Вот теперь можно праздновать.

– Довольно, – резко произнес отец, а затем сдержанно усмехнулся. – Хотя… О чем ты там болтаешь?

Эдди перестал ходить и встал прямо, заложив руки за спину и вздернув подбородок.

– Мой брат не может жениться на мисс Бенсон, – заявил он. Официальное объявление неоспоримого факта.

– А почему нет, черт возьми?

«Скажи им, Эдди, – подумал я. – Сообщи всем, почему нет».

– Потому что, дражайший отец, – проговорил Эдди, – Сайлас влюблен в мистера Кауфмана.

Послышалось лишь несколько судорожных вздохов. А потом во дворе – на всей гребаной планете – повисла полная тишина. На миг присутствующие замерли. Лишь взгляды, которыми обменивались все вокруг, словно дротики проносились у меня над головой.

Затем все пришло в движение. Журналисты бросились что-то писать. Фотографы защелкали камерами, делая снимки. Эдди. Моего отца. Но, по большей части, нас с Фейт.

Я взглянул на нее. Она мне улыбнулась.

– Это знак для меня, – проговорила Фейт. – Доброй ночи, Сайлас.

– Доброй ночи, Фейт. Спасибо. За все.

– Пообедаем как-нибудь?

И я рассмеялся. Даже здесь. В этом хаосе.

– Непременно.

– Позвони мне. – Она поцеловала кончик пальца и коснулась ямочки на моем подбородке. – Я угощаю.

А потом она сделала шаг назад, смешавшись с толпой.

– Не говори глупостей, – произнес отец и нервно усмехнулся. – У Эдди богатое воображение…

– Уверяю вас, их отношения вполне реальны, – проговорил Эдди. – Искренние и правильные. – Он повернулся ко мне. – Послушайте, добрый друг. Прошу, скажите им правду.

Снова повисла тишина, словно бы кто-то нажал на кнопку отключения звука.

Правда. Она ждала меня. Давно потерянная часть желала занять свое место.

– Сайлас… – предупредил отец. Он откинулся на спинку инвалидного кресла, так сильно вцепившись пальцами в подлокотники, что костяшки пальцев побелели, словно кость.

– И жизнь моя заиграла новыми красками… – пробормотал я.

И тогда Эдди улыбнулся. Настоящей улыбкой. Я раньше такой никогда не видел. По крайней мере, с тех пор, как умерла мама. Я улыбнулся в ответ. Думаю, ни за что на свете я не перестал бы улыбаться брату. И крепко обнял бы, если б он позволил.

Я поднял голову и встретился взглядом с отцом. А когда заговорил, голос прозвучал твердо, отчетливо и громко. Настолько, что его услышали все в шатре, несмотря на судорожные вздохи, смешки и щелканье камер. Потому что мир слушал.

– Он прав, – проговорил я. – Я в него влюблен.

«Мой Макс. Все краски моей жизни…»

– Я люблю Макса. А эта вечеринка окончена.

ГЛАВА 28

Сайлас

Сезару поручили проводить гостей с вечеринки. Полагаю, стоило позволить им остаться и отпраздновать Хел- лоуин, но я хотел начать все сначала. Так что пусть забирают подарки на помолвку и отправляются по домам.

Дейл вез инвалидное кресло, а сидящий в нем отец натянуто улыбался и махал уезжающим гостям. Как будто все происходящее оказалось чьей-то шуткой. Стивен Милтон плелся за нами. Казалось, на лице его под бледным вампирским гримом проступил испуг.