Однажды я выросла (СИ)

Когда вернулся один из теней Баш успел выслушать мой отчёт и только начинал меня ругать. Хотя за что я так и не поняла, сам признал, что было бы глупо оставаться в покоях и ждать пока за мной придут, а идея пройти в тайную комнату оказалась удачной, но всё равно ругал за то, что вляпалась в неприятности. Но он только на словах ругал, бить не стал.

Затем запер меня в комнате у дверей оставив тень, умчался помогать королю. Так как дворцового лекаря убили я сама обработала свои ранки с помощью своей переносной аптечки и легла спать, снова поздравив себя с удачно отмеченным восемнадцатилетнием. Впрочем, остальные мои дни рождения проходили едва ли лучше.

Проснулась от того, что Баш навалился на меня и дышит в ухо. Сначала боялась шелохнуться, думала решил наказать, а потом поняла, что он просто спит и во сне по инерции меня подгрёб под себя. Я лежала неподвижно, давая ему возможность хоть немного отоспаться.

Лежала и думала о том, скольких из замка удалось спасти, и думала о том, что этой ночью я убила шесть человек. И если пятеро из них нападали, то одного я выследила и убила сознательно.

И призналась перед самой собой, что сожаления не испытывала. Скорее всего, я чудовище. Но жрецы покушались на мою жизнь и убивали несчастных детей, а герцог угрожал моей сестре. Я единственная кто может и будет защищать её. Я бы поступила так в любом случае. И потому, я чудовище.

С удивлением ощутила, как слёзы скатываются на подушку.

— Я знаю, что ты не спишь, можешь перестать притворяться. — хрипло проговорил Баш, прижимая меня к себе плотнее. Я глянула на окно и с удивлением отметила что уже смеркается, пока я предавалась самобичеванию вечер вступил в свои права.

— Ты плачешь? — Баш перегнулся через моё плечо и аккуратно, будто не веря коснулся уголка моего глаза.

— Иногда. — настороженно ответила я, помня, как отец относится к слезам.

— Ну наконец-то, хоть что-то человеческое тебе не чуждо! — воскликнул он, широко улыбаясь.

— Вам нравятся женские слёзы? — если да, то у меня большие проблемы. Так как плакать меня отучили давно.

Он моментально утратил игривое настроение и хмуро уставился на меня.

— Я вот не пойму, это сейчас ирония была или ты всерьёз спросила?

Я хотела пожать плечами, как делала всегда, когда от меня ждали ответа в правильности которого я была не уверенна. Но Баш не позволил:

— Отвечай. — приказал он.

— Всерьёз. — когда не знаешь, что говорить, говори правду, выяснено опытным путем.

— Ты так обо мне думаешь? Что мне нравится бить женщин и смотреть как они плачут? — он хмурился всё сильней и пальцы больно сдавили мне подбородок.

— Я Вас не знаю, и чего ждать тоже не знаю. — Проговорила я, отмечая, что если он сдавит чуть сильней, то останутся синяки, но привычно не проронила и звука.

Он отпустил моё лицо, посмотрел на меня ещё какое-то время, затем улёгся на спину и машинально притянул меня уложив мою голову себе на грудь.

Мы лежали довольно долго, хотя доверять внутренним ощущениям в такой напряжённый момент не стоит, время всегда кажется бесконечным. Он задумчиво перебирал мои волосы, затем наткнулся на царапину на виске. Подтянул меня повыше, осмотрел мою голову.

— Кто тебе её обработал? — снова недовольный тон. Он хотел, чтобы я ходила с кровоточащими ранами?

— Я сама.

— Кто тебя этому учил?

— Сама училась. По книгам.

— Зачем? — неудобный вопрос, я напряглась. Отец учил, никогда не жаловаться.

— Подобные знания лишними не бывают. — выбрала нейтральный вариант ответа.

— Как тебя воспитывали?

Я удивлённо вскинула голову чтобы заглянуть ему в лицо. Он недоволен моим воспитанием?

— Как всех леди, тем же наукам и тем же навыкам.

— Немногие из моих знакомых леди способны стрелять из арбалета или орудовать кинжалом. — усмехнулся он.

— Немногих из ваших знакомых можно в принципе назвать леди. — парировала я и тут же пожалела о своём выпаде.

Он хохотнул.

— Упрёк принят к сведению. Я знаю тебе нелегко пришлось при дворе, то время пока я был занят, но я исправлю ситуацию, больше тебе никто и слова не скажет. — глядя мне в глаза серьёзно пообещал он.

Не скажут в глаза, скажут за глаза, всем рты не заткнёшь. Вслух я этого говорить не стала, снова улёгшись ему на грудь. Почему-то мне самой нравилось так лежать, я чувствовала себя спокойно с ним.

— Так что на счёт арбалета? Отец учил? — слегка дёрнул плечом он.

— Нет, до сегодняшней ночи я никогда не держала его в руках, но несколько раз видела, как с ним обращаются другие. А с кинжалом просто повезло, я быстрая, а лестница там узкая, услышала их издалека и затаилась. Одному подрезала сухожилия, он упал на второго, пока они поднимались я успела их убить. Тогда же и обзавелась арбалетом. — объяснила я.

Он молчал долго. Не мудрено, ведь теперь тоже знает, что я чудовище. Нормальные люди не говорят о том что убили кого-то без сожаления.

— Не вини себя, ты всё сделала верно, маленькая. Когда кто-то приходит в твой дом грозя оружием, ты должна обернуть оружие против него. — тихо проговорил Баш.

Я с удивлением почувствовала, что его слова каким-то образом развязали тугую пружину у меня в груди.