Однажды летним днем

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Морис, – я не поддамся. Мне и здесь неплохо. – И, став серьёзным, продолжил: – Живёт наша возможная клиентка с двумя кошками породы «русская голубая». Зовут их Фрейя и Маруся.

– Родственники?

– Не имеется. Зато есть две близкие подруги. Леокадия Львовна Стрижевская. В данный момент находится за границей.

– Эмигрировала?

– Нет. Взяла тур до Парижа.

– Замужем?

– Нет, но не свободна.

– Толпа поклонников, – усмехнулась Мирослава.

– Вы догадливы, – не улыбнувшись, ответил Морис.

– Шутишь? – не поверила Волгина. – Ей тоже семьдесят лет?

Миндаугас кивнул. Мирослава хмыкнула.

А Морис как ни в чём не бывало продолжил:

– Вторая подруга – Людмила Павловна Потапова.

– Надеюсь, хоть эта-то замужем.

– Нет, – покачал он головой, – вдова.

– Жаль.

– Воспитывает внучку Виолетту.

– Хоть одной повезло…

– Не скажите, – Миндаугас задумчиво постучал карандашом по блокноту.

Мирослава посмотрела на него вопросительно.

– Дело в том, что неприятности как раз у внучки второй подруги.

– ?

– Она подозревается в убийстве своего бывшего возлюбленного.

– Решительная девушка.

– А дело ведёт следователь Александр Наполеонов.

Мирослава присвистнула. А потом проговорила:

– Ладно. Не в этом суть. Меня интересует, как ей удалось получить рекомендацию от Шумской.

– Откуда мне знать, – пожал он плечами.

– А что говорит об этом интернет? – улыбнулась она.

– Молчит как партизан, – подыграл ей Миндаугас. И предположил: – Может быть, она придумала рекомендацию от Шумской?

– И мы так легко клюнули? – улыбнулась Мирослава.

– Ну…

– Наш телефон она у кого-то всё-таки получила. И не исключено, что на самом деле от Шумской. Лгать ей не с руки. Ведь мы легко можем выяснить правду.

– Позвонить Шумской?

– Не будем торопиться. Скорее всего, объяснение имеется простое. И мы узнаем его от самой Шведовой-Коваль. Лично я предполагаю, что Карина Викторовна в своё время училась в школе, где преподавала наша будущая клиентка. Ведь раньше не было элитных школ, и нынешние бизнес-леди были ученицами обычных советских школ.

Морис согласно кивнул и спросил:

– Может, выпьем по чашке чаю, пока есть время? Я испёк апельсиновый кекс.

– Если бы Шура знал о твоих изысках, он бы уже примчался, – улыбнулась Мирослава.

– Увы, увы, – ответил Морис. – Наполеонов сообщил мне, что занят делом, которое испортило ему и настроение, и аппетит.

– Что за дело? Хотя, вероятно, то самое, что предстоит расследовать нам.

– Я тоже так думаю. Шура был краток. Сказал только, что какая-то беременная барышня убила своего любовника.

– Да, ты прав, настроение от этого точно не улучшится. Пойдём лучше есть твой кекс.

Они спустились вниз. Большой пушистый кот чёрного цвета тотчас спрыгнул с кресла, на котором он мирно дремал всё это время, и важно прошествовал вслед за детективами.

Окно в столовой было распахнуто настежь, и, несмотря на самое начало лета и приближающийся вечер, солнце не жалело тепла.

На подоконнике в горшочках цвели три петунии – фиолетовая, жёлтая и белая.

И даже при раскрытом окне их аромат наполнял гостиную пьянящим ароматом.

– По-моему, не хватает ещё розовой, – сказала Мирослава, глядя на цветы.

– Но тогда получится чётное число, – возразил Морис.

– Можно добавить ещё лиловую.

Миндаугас не стал спорить и проговорил нехотя:

– Пожалуй.

Мирослава весело рассмеялась и поставила чайник на конфорку. Пока вода закипала, Морис нарезал кекс и выделил кусочек коту, который тотчас принялся за еду.

– Мы с тобой даём коту неправильную пищу, – вздохнула Мирослава.

– Так маленький же кусочек, – оправдался Морис, – к тому же я не могу долго выдерживать его умоляющий взгляд.

Дон съел то, что ему дали, и чтобы не усугублять разногласий между хозяевами, принял мудрое решение – отправиться на прогулку.

Едва детективы доели кекс и допили чай, как раздались соловьиные трели. Сработал звонок на воротах. Морис не спеша поднялся, нажал кнопку на пульте и отправился встречать клиентку.

В распахнутые ворота въехал мотоциклист. На лице Мориса промелькнуло удивление, которое он тотчас согнал.

Мотоциклист остановился, снял шлем, и Морис увидел перед собой пожилую даму.

Приложив максимум усилий, чтобы не дать лицу вытянуться, он предложил даме руку. Та приняла её с важностью фрейлины королевского двора, но не удержалась, по-мальчишески резко спрыгнула с мотоцикла и только тут взглянула на Миндаугаса.

Андриана, а это была именно она, замерла на месте как зачарованная. Самым красивым мужчиной, которого она видела в жизни, по её твёрдому убеждению, был встреченный ею в юности Артур Соколов. Но тот был земным мужчиной, хоть и провёл большую часть своей жизни в поднебесье.

А существо, которое стояло перед ней, было божеством, сошедшим с Олимпа, или ожившим античным мрамором, на который падали косые лучи предвечернего солнца, делая его живым и таким одухотворённым. Она не могла оторвать от него взгляд, и губы не слушались её.

– Вы нормально себя чувствуете? – спросил он любезно. И приятный приветливый голос его при этом вовсе не был похож на громовой рокот с небес.