Однажды летним днем

Следователь решил не реагировать на причуды старушки и, напустив на себя строгий вид, спросил:

– Вы видели кого-нибудь из посторонних в день убийства Окунева?

– Я из дому в этот день не выходила, – ответила старушка невозмутимо.

– А в окно вы смотрели?

– Смотрела, – кивнула старая женщина и спросила, хитро прищурившись: – А разве это запрещено законом?

– Нет, – серьёзно ответил Наполеонов, – законом это даже поощряется.

Если старушка и удивилась его словам, то никак этого не выразила, и Наполеонов спросил:

– Так вы видели что-нибудь за окном в тот день?

– За окном видала, – кивнула баба Тоня.

– Расскажите об этом поподробнее.

– Оно можно и поподробнее, – покладисто согласилась баба Тоня.

Следователь перевёл дух.

– Сижу я, значится, у окна, – начала задушевно свой рассказ баба Тоня, – птичками любуюсь и вдруг вижу, мужик какой-то, точно очумелый, кидается к лестнице и лезет вверх!

Она обвела взглядом сотрудников правоохранительных органов, точно ища их поддержки. И они невольно все как один закивали головами.

– Ну, думаю, что творится! И это среди белого дня! Испугалась я, – баба Тоня весьма натурально поёжилась, изображая страх, – думаю, а вдруг это грабитель?! Или вообще маньяк какой! Ведь что ему стоит всех нас тут беззащитных зараз поизнасиловать?!

Кто-то из сотрудников не выдержал и прыснул со смеху. Наполеонов тотчас наградил его убийственным взглядом, и парень поспешил отвернуться.

– Я уже хотела к телефону кинуться, – проговорила баба Тоня и протянула руки к полицейским, – вас, голубчиков, на помощь звать. Наша советская милиция всегда на защите сирот стояла! – добавила баба Тоня с пафосом.

Естественно, никто не попытался поправить бабу Тоню, напомнив ей, что советской милиции давно нет, а есть российская полиция.

Вместо этого следователь спросил:

– Что же вам помешало вызвать полицию?

– Да как же кто, соколик ты мой? – перевела на него взгляд баба Тоня. – Сам маньяк и помешал!

– Значит, всё-таки маньяк? – уточнил следователь.

– Да ну тебя, – отмахнулась от него баба Тоня, – что ты к словам вяжешься! Просто пока я пугалась, раздумывала и собиралась звонить, мужик этот с лестницы спрыгнул! И не один!

– А с кем? – удивился Наполеонов.

– С котом!

– С котом? Выходит, он украл кота?

– Черныша? Да кто ж его украдёт? Этот кот любому глаза выцарапает.

– Но этому лжеманьяку он глаза не выцарапал. Почему?

– Потому что учуял его добрую душу, – баба Тоня отвернулась и сделала вид, что стирает слезинку с уголка глаза.

– Добрую душу? – опешил следователь.

– А то как же! – всплеснула руками старушка. – Сам посуди, сидит кот и кричит дурным голосом. Что, по-твоему, подумает добрый человек?

– Ну, не знаю, – растерялся следователь и ляпнул: – Может, он кошку просит.

Баба Тоня посмотрела на него осуждающе, следователь устыдился и крякнул.

– Добрый человек подумает, – проговорила тем временем наставительно баба Тоня, – что кот залез наверх, а слезть назад не может и взывает о помощи. Вот мужик и бросился его спасать.

– А кот в самом деле не мог слезть?

– Как же, не мог он! – хмыкнула баба Тоня. – Это Черныш своих соперников на бой вызывал!

Следователь вытер пот со лба и подумал: «Значит, насчёт кошки я был прав – шерше ля фам», но мысли свои озвучивать не стал и перешёл к конкретике:

– Что сделал мужик с котом?

– А что он может с ним сделать? – удивилась баба Тоня. – Опустил на землю и ушёл.

– Сразу ушёл?

– Нет. Постоял немного. Мне не очень хорошо было видно его, но, по-моему, лицо у него как-то изменилось.

– Как изменилось?

– Точно его из-за угла огрели мешком с песком.

– Понятно, – сказал следователь.

– Вы до этого видели когда-нибудь этого мужика?

– Ни разу в жизни, – не моргнув глазом солгала баба Тоня.

– А после?

Тут она сказала чистую правду:

– Нет.

– Хорошо, распишитесь, пожалуйста, на каждой странице.

Баба Тоня покряхтела для солидности и выполнила просьбу следователя.

– Ну, баба Тоня! Ну, артистка! – рассказывала потом Мирославе Клава. – Будь я Станиславским, не прекращая бы кричала – верю! Верю!

– Главное, что Наполеонов поверил, – констатировала Мирослава.

– А куда ж ему было деваться, – весело рассмеялась Клава.

* * *

Если Мирославу и Белозёрского показания, полученные следствием от Долгоносикова и бабы Тони, очень радовали, то следователя нет. У него не осталось улик, дающих возможность и дальше удерживать Виолетту Потапову.

К тому же медицинская экспертиза показала, что жертва была застрелена в упор. Предполагалось, что убийца по непонятной причине с силой притянул Окунева к себе и выстрелил. А уже потом отшвырнул мужчину на диван. Сестра Окунева и сосед застали Потапову с оружием в руках, но на её руках не было следов пороха, а на одежде следов крови.

Нужно было узнать, каким образом убийца испарился, ухитрившись не столкнуться ни с Потаповой, ни с сестрой Филиппа Окунева.