Однажды летом

– Ты ошибаешься, Джереми. Если мистер Зайглер, который только что был здесь, и мисс Томпкинс, что стоит за прилавком, явятся в суд и будут свидетельствовать против тебя, нам удастся доказать, что ты пытался украсть часы. На сей раз, я надеюсь, нам на придется этого делать. Но если это повторится…

– Не повторится. Я поговорю с Глендой. – Джонни приблизился к ней. К счастью, взгляд его теперь был устремлен на мальчика.

– Не говорите маме. – Геройства в Джереми заметно поубавилось. Нижняя губа у него задрожала, и наконец он заговорил так, как это и положено маленькому испуганному мальчугану: – Пожалуйста, не говорите моей маме.

– Ты так нехорошо обошелся с мисс Грант, что, боюсь, не оставил мне выбора. – Нащупав ахиллесову пяту непокорного мальчишки, Джонни, казалось, и сам опешил от собственного открытия. Сложив на груди руки, он сурово смотрел на Джереми.

Тот мельком взглянул на него и тотчас опустил глаза, уставившись в пол, – само раскаяние.

– Если вы ей скажете, она начнет плакать. Она так много плачет в последнее время. Все из-за моего отца, который нашел себе девку и ушел к ней жить, даже не оставив нам денег. Теперь маме приходится много работать. На прошлой неделе у нас отключили свет, и только через три дня мама смогла внести деньги. Без кондиционера в нашем трейлере было очень душно. В холодильнике испортилась еда, а свежей нам не на что было купить до вчерашнего дня. И будильник у мамы сломался, на новый нет денег, потому что она все потратила на еду, а если мама будет опаздывать на работу, ее уволят. Тогда она опять начнет плакать, а нас, наверное, отправят жить к отцу и его шлюхе, а они нас не хотят. Или же придется умирать с голоду…

Это сумбурное признание растрогало Рейчел. Она вновь опустилась на корточки, готовая крепко прижать к себе мальчугана, но теперь уже опасалась протягивать к нему руки, помня о предыдущей неудачной попытке. Она тронула его обтянутую голубыми джинсами коленку, намереваясь сказать мальчику, что он может взять себе не только будильник, но и все, что захочет. Рука Джонни, которая легла ей на плечо, остановила ее, и Рейчел подняла взгляд. Джонни покачал головой, словно предостерегая от необдуманного шага. Рейчел, повинуясь справедливому предупреждению, убрала руку. Пожалуй, излишняя доброта могла свести на нет эффект строгих нотаций.

– Надеюсь, ты не хочешь добавить маме неприятностей, угодив в полицию? – Голос Джонни был строгим и ласковым одновременно.

Джереми встрепенулся и взглянул на него.

– Никто ведь не сможет доказать… – Видимо, что-то в выражении лица Джонни заставило его умолкнуть, и, покосившись на Рейчел, он понуро свесил голову. – Нет, сэр.

– Хороший мальчик. В таком случае никто ничего не расскажет твоей маме… на этот раз. Но если это повторится, мы будем вынуждены поставить ее в известность и об этом эпизоде. А теперь извинись перед мисс Грант и беги отсюда. Вон, через черный ход, чтобы никто тебя не видел.

– Вы имеете в виду того человека? Похоже, я ему не понравился.

Рейчел поняла, что речь идет о Бене.

– Да уж, – ответил Джонни. – Тебе незачем попадаться ему на глаза. Итак, что скажешь мисс Грант?

– Извините, – буркнул Джереми, воровато взглянув на Рейчел. – Я больше так не буду.

Затем, следуя поданному Джонни знаку, он встал с кресла и прошмыгнул в дверь кабинета. Вскоре его шаги застучали по дощатому полу черного хода. Скрипнула тяжелая металлическая дверь и тут же захлопнулась.

Рейчел поднялась. И сразу ощутила внутренний дискомфорт: плечом она почти касалась груди Джонни, а юбка ее платья терлась о его джинсы. Она отступила в сторону и попыталась скрыть свое смущение, взявшись за спинку кресла, в котором только что сидел мальчик. Тихий скрип кресла громким эхом отозвался в комнате, где вот уже несколько минут царило напряженное молчание.

– Спасибо, что не вызвали полицию, – сказал Джонни, и Рейчел ничего не оставалось, кроме как вновь взглянуть на него. В его глазах она опять увидела нежность, которую любой, кто был знаком с Джонни, нашел бы несвойственной ему. Но Рейчел всегда чувствовала, что нежность теплится в его душе. Если бы жизнь Джонни сложилась иначе, если бы не распоряжались ею обстоятельства его рождения и злой рок, из него мог бы получиться прекрасный человек. – Малышу сейчас действительно несладко.

– Если это повторится, я буду вынуждена сдать его полиции, – произнесла Рейчел, хотя и знала, что никакая сила не заставит ее сделать это после того, как она познакомилась с мальчиком поближе. Будь ее воля, она бы с радостью подарила ему этот злосчастный будильник. – Я не верю, что бывают примерные дети.

Джонни улыбнулся. Его дымчатые глаза вдруг показались ей ярко-голубыми, а их ясный взгляд буквально завораживал, слепил, как солнце.

– У вас доброе сердце, учитель. Я знал, что вы не станете вызывать полицию. Точно так же, когда просил в письме о работе, я был уверен в том, что вы не откажете.