Однажды ночью в августе

Насколько Марии было известно, единственным человеком, который до сих пор поддерживал связь с Манолисом, был Антонис. Поэтому через неделю, когда Киритсисы всей семьей поехали в Плаку, чтобы навестить друзей и пообедать с ними в таверне, Мария улучила момент, отвела Фотини в сторону и шепотом спросила:

– Могу я попросить тебя об огромном одолжении? Как думаешь, твой брат сможет кое-что передать от меня Манолису?

Фотини не поверила своим ушам.

– Манолису? – переспросила она. – Что ты хочешь передать этому негодяю?

– Да так, одно письмо…

– Ты ему пишешь? Зачем, Мария?

– Ничего такого. Но мне очень нужно, чтобы он получил это письмо.

Фотини поняла, что ее подруга что-то скрывает.

– Что ж, думаю, мне будет нетрудно узнать его адрес у Антониса. И ты могла бы лично отправить письмо Манолису.

– Мне не хотелось бы этого делать, – призналась Мария. – Может, Антонис сам пошлет ему это письмо?

– Хорошо, филе му. И хотя ты говоришь загадками, я тебе помогу. Дай мне это письмо. Я поеду к брату на следующей неделе и передам твою просьбу.

Антонис был счастлив помочь подруге сестры. Он вспомнил, что давно не писал Манолису, решил исправить это упущение и неразборчивым почерком принялся строчить послание другу: вкратце пересказал последние новости своего бизнеса, подробно описал новинки автомобильного рынка и предложил Манолису на выбор две даты для своего следующего визита в Пирей. Антонис положил оба письма – Марии и свое – в один конверт и подписал его.

Глава 20

Еще до того, как Антонис успел сходить на почту, Мария и Николаос получили письмо, адресованное «опекунам Софии Вандулакис». Отправителем значился начальник тюрьмы.

Андреас Вандулакис скончался. В письме сообщалась дата похорон, но оно пришло уже после церемонии.

Первым извещение прочел Николаос и только после этого показал его супруге.

Мария восприняла новость достаточно спокойно – она ни удивила, ни огорчила ее. На последнем свидании с Андреасом она воочию убедилась в силе религиозной веры, которая могла заставить человека с нетерпением ждать смерти. Андреас наконец оказался там, куда так стремился попасть.

Мария отметила про себя, какое облегчение испытал ее муж, узнав о смерти Андреаса. Николаоса наконец перестали мучить абсурдные опасения, что семья Вандулакис заберет у них Софию. Однако один неосторожный комментарий со стороны Марии – и спокойное выражение тут же исчезнет с лица ее любимого мужа. В любом случае, через несколько лет им придется открыть Софии правду о ее родителях, и тогда она, Мария, уж точно расскажет Никосу о том, что отцом девочки может быть Манолис. Но сейчас довольно и того, что убийца сестры умер спокойно. Мария была рада, что позволила этому совершиться.

Не спрашивая разрешения у мужа, она решила посетить могилу Андреаса.

Мария поехала в Неаполи в начале февраля, когда солнце еще не могло пробиться сквозь низкие облака. У входа на кладбище стояла цветочная лавка. Мария выбрала наименее безобразный букет из выставленных в витрине и, держа цветы в руке, вошла в ворота. Как правило, всех заключенных, осужденных пожизненно и скончавшихся в тюрьме Неаполи, хоронили в определенном месте довольно обширного кладбища, расположенного на склоне холма недалеко от города. Иногда семьи умерших просили выдать им тело для захоронения в ином месте, но таких находилось немного. В этой темной заброшенной части кладбища, заросшей сорняками в половину человеческого роста, не было ни ухоженных могил с сентиментальными признаниями в любви на надгробиях, ни фотографий усопших или масляных лампад, огонь в которых поддерживали бы скорбящие родственники. Тут царили мрак и уныние, и затянутое облаками небо лишь усиливало ощущение общей безысходности.

Вскоре Мария нашла нужную ей могилу. Она была длинной и узкой, а имя покойного было написано на простом деревянном кресте. Женщина вспомнила, каким болезненно тощим был Андреас, когда она видела его в последний раз. В эту часть некротафио[21] посетители приходили редко, и двое работников кладбища, которые долбили промерзшую землю неподалеку, посмотрели на Марию с любопытством.

Она несколько раз перекрестилась и немного постояла над могилой, прежде чем положить на нее купленные у входа цветы.

– Анапавсу эн ирини, Андреас, – пробормотала Мария себе под нос. – Покойся с миром.

Постояв в раздумьях еще несколько минут, женщина снова перекрестилась, развернулась и пошла прочь от могилы Андреаса, зная, что никогда сюда не вернется.

Мария приехала домой как раз к тому времени, когда София должна была прийти из школы. Дождавшись девочку, она первым делом расспросила ее о том, как сложился ее день и что они разбирали на уроках, а после этого начала готовить ужин.

– У моей подруги Деспины есть парень! – вдруг выпалила София.

– Парень? Но ей всего тринадцать! – поразилась Мария.

Она всегда страшилась момента, когда София начнет интересоваться мальчиками. Девочка была почти на голову выше большинства ровесниц и выглядела старше своих четырнадцати лет.

– И у него есть друг… – призналась София.