Однажды придёт отец...(СИ)

— Я их почти закончил на самом деле. Осталось только придумать, как достать последнее средство для их уничтожения.

— А что надо уничтожить? — вполне предсказуемо заинтересовался Гарри. Северус задумался, прикидывая, какими доступными словами можно рассказать ребёнку, объяснить ему свое долгое отсутствие.

— Знаешь, почему я так долго не приходил? Почему столько лет пропадал и никак не мог вырваться к вам? Я был очень далеко, странствовал в поисках очень плохих предметов, которые могут причинить много зла людям, а теперь я их нашел и должен уничтожить.

Потому что есть некие плохие вещи, которые просто так нельзя оставлять где попало, и выбросить в мусорное ведро тоже нельзя, их надо уничтожить, утилизировать так, чтоб и следа не осталось. Понимаешь?

— Ух ты… — завороженно выдохнул Гарри, а его зеленые глазенки ярко загорелись. — Как ядреные, ра-ди-ктивные отбросы, да, папа? Значит, ты вправду работаешь на секретном задании?

— Да, сынок, — Северус с трудом скрыл удивление. Какое-такое секретное задание?! Но почти сразу он сообразил, что так, видимо, мальчику объяснила Петунья. Или дядя. И… Боже, как это волнительно — слышать от сына слово «папа»! Получается, что Петунья не просто сохранила ему сына, но и сумела привить любовь к отцу, которого мальчик никогда не видел, который, по сути, был чужим человеком, совершенно незнакомым для Гарри.

Вернулась Петунья и мягко обратилась к Гарри:

— Ты не займешься своей собачкой? Придумай ему место, где он может спать, и достань из чулана миску для него. Поищи.

Гарри послушно сполз с папиных колен и отправился по заданным делам. Петунья задумчиво сообщила Северусу:

— Я приготовила тебе комнату рядом с гостевой. Пока там побудешь. У тебя дом-то всё там же? Там сейчас, поди, всё загазовано…

— Да, верно, — также задумчиво подтвердил Северус. — Фабричная атмосфера Паучьего тупика совсем не подходит для ребёнка. Но я могу переехать сюда и купить дом неподалеку. Правда, это будет ещё нескоро, надо с делами и Дамблдором разобраться. Это вредный старик, надо бы его с поста директора скинуть, пока Гарри в Хогвартс не пошел…

— Северус… — в голосе Петуньи прозвучала неуверенная нотка, и Северус встревоженно вскинул голову, вопрошающе глядя на неё. Та помялась, но всё же рискнула продолжить: — Боюсь, Гарри не волшебник.

— В каком смысле? — растерянно спросил Северус. Петунья несчастно посмотрела на него.

— В том самом, Северус. У него не было тех волшебных всплесков, или как вы их там называете.

— Этого не может быть, — неверяще возразил Северус. В ответ Петунья беспомощно развела руками. Мужчина ошеломленно уставился в стену. Гарри — сквиб? Не волшебник? Как это возможно? Сама магия жизни подтвердила его зачатие! Они с Лили оба это почувствовали тогда.

Позже, общаясь с сыном, Северус украдкой проверил его на магию: посадил на колени и спросил, любит ли он слушать песни? Гарри ответил положительно, и Северус, поглаживая мальчика по спинке, тихо запел рунические заклинания, которые по звучанию и тембру мало чем отличны от песнопений, и вскоре погрузил ребенка в сонный транс. Заснул Гарри, а Северус прижал его к груди и внимательно всмотрелся активированным магическим зрением в ауру сынишки, выискивая среди ярких лент и нитей те самые, магические плетения…

И нашел их. Тесный маленький клубочек, свернувшись уютным котёночком, тихо-мирно дремал в хаотичном переплетении мальчишечьих струн, состоящих из обычного набора шалостей, проказ, храбрости и верности… Северус облегченно перевел дух — всё в порядке, он волшебник. Просто магия его дремлет глубоко и спокойно. Такое порой случается, если ребёнка не обижают в семье, и его магии некуда выплескиваться, чтобы иногда просто защитить своего маленького хозяина.

Подумав, Северус вдруг рассердился на самого себя — вот идиот же! — и что с того, окажись его ребёнок не волшебником? Это что, вселенская катастрофа? Да? Он что, должен был бы отказаться от сына, будь тот не магом? Вот же… ерунда какая… он приподнял спящего мальчика к лицу и ласково потерся носом о его щечку — не будет он его будить. Магию, в смысле. Пусть спит, назло всем. Пусть. Когда надо — проснется. А нет, медиумом станет, подумаешь…

Придя к такому выводу, он осторожно разбудил сына. Гарри сел, протирая глаза кулачками, огляделся и обиженно уставился на папу, мол, зачем?

— Прости… — растроганно-умиленно повинился Северус, глядя на надувшегося хомячка.

В тот же вечер к восьми часам из Лондона вернулись Вернон и Дадли, и у них состоялось знакомство. Полный и весьма представительный мужчина с моржовыми усищами оценивающе оглядел стройного и подтянутого Северуса, одобрительно хмыкнул и представился, протягивая руку:

— Вернон Дурсль. А вы, я полагаю, Северус?

— Да, сэр. Северус Снейп. Очень приятно! — и мужчины обменялись рукопожатиями. А Гарри, видя их со стороны и рядом, вдруг осознал, что его папа выглядит очень молодо на фоне внушительного дяди Вернона — почти мальчишкой. Ну да, двадцать семь лет, разве это годы? Так, новобранец желторотый…