Однажды разбитое сердце

Роман ее родителей напоминал сказочную историю, которая и научила Эванджелину верить в такие вещи, как любовь с первого взгляда.

Всякий раз, когда они рассказывали свою историю, она немного менялась, будто очередная северная сказка ее матери. История всегда начиналась одинаково: отец в поисках диковинок на Севере наткнулся случайно на колодец, откуда доносилась самая завораживающая, почти гипнотическая мелодия. Он подумал, что колодец заколдован, потому, конечно, попытался с ним заговорить. И колодец ответил. Вернее, ответила ее мама. Она услышала голос отца, доносившийся из-за пределов их родового колодца, и ей в голову пришла замечательная идея убедить незнакомца с юга в том, что она – волшебная водная фея. В некоторых версиях этой истории ее игры с папой продолжались неделями. В других – отец Эванджелины совсем скоро понимал, что там на самом деле находится молодая женщина, водящая его за нос. Но абсолютно в каждой вариации истории они влюблялись друг в друга.

– Любовь с первого звука, – говорил ее отец.

А затем мама целовала его в щеку и добавляла:

– А для меня это была просто первая любовь, без всяких поводов.

После родители обязательно рассказывали Эванджелине, что не все влюбленности случаются с первого «раза» – некоторым требуется время, чтобы прорасти, как семенам, или они, подобно луковицам, спят в земле и не всходят до наступления подходящего сезона. Но Эванджелина всегда хотела влюбиться «без поводов», хотела любви, как у ее родителей, – любви, похожей на сказку. И эта газетная статья лишний раз убедила ее в том, что она может найти желаемое здесь, на Нескончаемой Ночи.

– Это так волнующе, – пискнула Марисоль. Это был задорный визг искреннего счастья. Но секунду спустя Эванджелина заметила, как миниатюрное личико ее сводной сестры пересекла тень беспокойства. – Несмотря на то что тебя тут нарекли рискованной ставкой, будь сегодня поосторожнее с другими девушками. Теперь-то они точно выпустят свои коготки и зубки.

Эванджелина знала, что реакция, вне всяких сомнений, была плодом отравляющего воздействия Агнес. Но она все равно ощутила укол боли. Как только Марисоль произнесла слово «зубки», шрамы в форме разбитых сердец на запястье Эванджелины полыхнули. Она чувствовала их все чаще и чаще с тех пор, как решила отправиться на Север. Обычно она игнорировала жгучую боль и мысли о Джексе, что сопровождали ее. Но именно в этот момент в голове Эванджелины крутилась навязчивая тревожная мысль о том, что сегодня вечером ей нужно беспокоиться не о других девушках, а о голубоглазом боге Судьбы, оставившем след на ее запястье.

Официальное начало Нескончаемой Ночи запланировано на завтрашний день, но уже сегодня вечером должен был состояться приватный ужин в честь всех иностранных послов. В отличие от официального бала, где принцу предстоит танец всего с пятью девушками, этим вечером он мог пообщаться наедине со всеми гостьями, включая Эванджелину.

– Дамы! – Франжелика хлопнула в ладоши. – Все это потеряет смысл, если мисс Фокс не явится на ужин. – Женщина жестом пригласила сесть в ожидающий их экипаж.

Жжение в запястье Эванджелины немного ослабло, но не исчезло полностью, пока они с грохотом проезжали по ухабистой серой улочке, вдоль которой тянулись трактиры и таверны, нареченные в честь различных северных сказок и исторических личностей. Они миновали гадальное пристанище «Звездный Шепот» и лязгающую кузницу под названием «Оружие Вульфрика». «Бессмертный Принц» оказался довольно прославленным пабом, хотя Эванджелину больше привлекла змеевидная вереница людей, ведущая к «Фантастическим душистым водам Фортуны». Она так и не смогла вспомнить, встречалось ли это название в рассказах матери, но ей стало любопытно, связано ли это заведение с той самой Фортуной, что упоминалась в местных сплетнях как потенциальная фаворитка.

Их экипаж наконец остановился в конце этой оживленной улочки у заведения под названием «Русалка и Жемчужины: Обитель для искателей приключений». Построенный, если верить слухам, из обломков затонувшего корабля, трактир внутри был полон скрипящих под ногами половиц кусачего тепла, которое тут же растопило озябшую кожу Эванджелины.

Стены этого местечка были оклеены серо-коричневыми страницами, на которых красовались рисунки моряков-отморозков и злобных морских девиц. Та же тематика продолжилась и в убранстве номеров Эванджелины и Марисоль. Каркас их кроватей имитировал открытые деревянные сундуки с сокровищами, украшенные столбиками из самых огромных белых жемчужин, которые она когда-либо видела.

По воспоминаниям матери, «Русалка и Жемчужины» – это история о русалке, обманом обратившей моряков в гигантские жемчужины. Этот миф был из числа тех, что походили больше на сказки, нежели на реальные истории. Но на случай, если байка все же была скорее правдой, чем вымыслом, Эванджелина избегала прикасаться к этим жемчужным столбикам кровати, пока одевалась к вечернему торжеству. Она пыталась заполучить приглашение и для Марисоль, но сегодняшний ужин был исключительно для избранных.