Однажды Ты будешь Моя

— Принял, — ответил я, мысленно выдохнул, одной проблемой меньше. Боевая ситуация в окружении гражданских — нет ничего хуже. — Муханов, передавай сигнал на базу.

В случае возникновения боевой ситуации водитель экипажа по приказу командира оповещает базу. Сейчас подкрепление будет не лишним. Пусть Заикин видел только мужчину и женщину, но никто не мог гарантировать, что в здании не засел отряд боевиков.

— Сигнал отправил. — коротко отчитался Муханов.

Значит, скоро один из ближайших экипажей прибудет для подкрепления.

Вновь раздались хлопки автоматной очереди. Отрывистый, глуховатый старый Калаш и другой, длинный, чуть резкий. Тот, другой был определенно наш. Тот же известный на весь мир АК, но его новейшая модификация.

Однако звук перестрелки быстро стих.

— Заикин, доложи обстановку. — приказал я, не останавливаясь ни на секунду. Мы с Тодоровым продолжали координировано двигаться к месту, где я оставил на прикрытии младшего лейтенанта.

Ответа не было. И это было паршиво. Раз он не отвечает, высока вероятность того, что Заикин серьезно ранен или убит.

— Жилин, к Платонову на поддержку. — приказал я. — Всем, будьте готовы к эвакуации. Возможно, у нас раненный.

Да когда же этот чертов коридор кончится? И когда прибудет подкрепление?

— На месте, командир, поддерживаю Платонова. — отчитался Жилин, который до этого дежурил в Тигре.

Наконец мы, прикрывая друг друга, зашли за угол, и лестница оказалась в зоне прямой видимости. Привалившись к стене, без движения сидел Володя Заикин, сжав в руках автомат. Вашу ж мать!

Я подал Тодорову знак, что он отходит вправо, беря под контроль лестницу, а я двигаюсь к раненному бойцу. Заметил пробитие бронежилета в районе груди и живота. О скрытых повреждениях можно было только догадываться. Спустя несколько секунд я опустился на колено рядом с младшим лейтенантом, и прижал пальцы к его шее. Рыжеватые ресницы дрогнули, Володя с трудом приоткрыл глаза, и я почувствовал облегчение. Ранен, но, главное, жив! И скоро прибудет помощь.

В голубых глазах на миг мелькнуло узнавание. Но затем по лицу парня пробежала едва заметная судорога и его взгляд мгновенно угас. Однако я неотрывно продолжал нащупывать пульс, надеясь на чудо… Скоро стало очевидно, что младший лейтенант Володя Заикин погиб при исполнении.

Я перекрестился. «Пускай небеса примут тебя», — попросил мысленно, и бережно закрыл Володе глаза.

Значит, в здании вооруженный, как минимум, автоматом враг. Возможно, не один. Остаётся дождаться подкрепления и выкурить эту падлу отсюда. Желательно живым, чтобы хорошо допросить. Может что интересное поведает о своих близких и дальних знакомцах.

— Ждём подкрепления и начинаем, — сухо распорядился я.

С характерным шипением дальней связи в наушнике послышались ответы бойцов.

А я остался на той же позиции, рядом с погибшим бойцом. Вполне подходящее место, чтобы подождать здесь подкрепление. Да и Тодоров безопасно расположился за широкой колонной. Отсюда и двинемся наверх.

Не спуская глаз с лестницы, периферийным зрением я продолжал видеть младшего лейтенанта. Как же жалко парня, ведь совсем молодой. Сколько ему? Двадцать три от силы. А ведь так старался парень, хотел к нам в отряд попасть. Я с сожалением мотнул головой.

Со смертью я был хорошо знаком. Видел её вблизи не единожды. А как иначе, если такая работа. Я сам её выбрал, потому что так я могу сделать жизнь людей, в том числе в моей стране, безопаснее. Я в это верил тогда и продолжаю верить сейчас. Однако это не значит, что смерть бойцов я стал считать неизбежным злом. Наоборот, чем дальше, тем больше я стал ценить жизнь. И свою, и вообще.

При всем том мне самому приходилось убивать, и не раз. Но я скажу вам так: ни один нормальный боец, во-первых, не делает это легко, а во-вторых, не убьет, если есть другой способ обезвредить угрозу. А если кто-то убивает легко, значит, это уже не человек, а бездушная машина, которую нужно изолировать, потому что рано или поздно она даст сбой.

Недавно стал замечать за собой маниакально стремление к контролю и соблюдению всех наших положений и инструкций. Потому что они писались кровью и реально помогают уберечь жизни бойцов.

Но бывают дни, как этот гребанный день, когда инструкции не спасают.

Почему младший лейтенант Володя Заикин не вышел на связь, как только заметил приближение врага? Почему сразу начал действовать?

Вчера я собрал бойцов, мы проговаривали порядок действий в разных ситуациях, и я особо отметил, что никто не действует в одиночку без крайней необходимости! А тут по всем признакам её не было. Я прокручивал в голове всё произошедшее, пытаясь понять: что я мог сделать иначе, чтобы это предотвратить? И не находил ответа.

Далеко не первый раз при мне погибали люди, и мирные жители, и бойцы. Некоторых из них я знал намного лучше, чем Володю. Но в этот момент я решил, что обязательно лично принесу соболезнования его родителям. Все же он был под моим командованием.

Устроить это будет не так просто, потому что наш отряд здесь есть, но его вроде бы нет. Но я запрошу разрешение у своего командира…