Однажды в библиотеке

Вот и произошло воссоединение двух сестер. Поговорив за чашечкой чая, Энни поняла, что это Женя взяла статуэтки и забыла сумку. Оказывается, она приехала в семь часов утра, но не знала, где живет и работает Энни. А так как она хотела сделать сюрприз, то пришла на работу к Кате (раньше там работала и Энни), и та ей дала ключи от дома Энни и библиотеки. Заметив статуэтки на витрине, Женя взяла их домой почистить, правда, случайно забыла сумку.

За всей этой суматохой сидел и наблюдал кот, из-за которого и произошло все это недоразумение.

Конец.

Джи Малер Этюд в холодных тонах

Склонившись над умывальником, Саша аккуратно отжала волосы: тонкая струйка голубой воды упала в белую раковину и растеклась лужицей. Знала бы Саша, что так получится, ни за что не красилась бы — стоило всего-то попасть под ливень, и сине-голубыми стали не только волосы, но и новая бежевая рубашка, и светлое белье под ней.

А впереди ждал долгий рабочий день. До открытия библиотеки оставалось совсем немного.

Стараясь не обращать внимания на косые взгляды коллег — вовсе не сочувственные, а, скорее, осуждающие, — Саша прошла к рабочему месту и уселась за стол. Синие волосы, синие руки, синие пятна на рубашке — сегодня она могла бы затмить собой любой экспонат с книжной выставки. Кто станет смотреть на древние фолианты, если рядом такое чудо?

Проклиная и краску, и дождь, и никчемных синоптиков, обещавших ясную и солнечную погоду, Саша так глубоко погрузилась в свои мысли, что мир вокруг перестал существовать. Из раздумий о том, какой прекрасной была бы жизнь, если бы не чертова отработка, Сашу вырвал громкий голос начальницы:

— Шура, чего расселась? А ну живо тащи свой зад в хранилище, на выставке не хватает еще одной книги!

— Я вам не Шура, — уныло проворчала Саша в сотый, а может быть, в тысячный раз. Она и сама уже не помнила, сколько раз просила не звать ее этим простецким, отдающим деревенским флером именем.

— Да хоть Александрина, иди работай, — фыркнула тучная — Саша ее так и звала, Тучей — начальница, поправив роговые очки на круглом носу.

— А она вечно бездельничает, — встряла в разговор Софья Ильинична, старший библиотекарь.

Софья Ильинична работала в библиотеке со дня открытия, придерживалась консервативных взглядов и потому недолюбливала Сашу за ее смелость и открытость новым веяниям времени. Неприязнь свою она не скрывала, а Саша в отместку звала ее Жабой. Про себя, конечно.

— Это она с вас пример берет, — отрезала Туча и снова повернулась к Саше. — Шура, бегом, скоро открываемся!

Спорить с Тучей было бесполезно, пришлось повиноваться и отправиться за нужным томом. Но не сразу, а после чашечки кофе, волшебного напитка, способного спасти Сашино настроение даже в самый унылый день.

Хранилище встретило Сашу терпкой прохладой и темнотой, облепившей ее тощее тело почти так же, как все еще мокрая ткань рубашки — будто десятки мелких насекомых впились в кожу цепкими лапками. Осязаемая, эта мгла обнимала ее — нагло и бесцеремонно. Саша поежилась, нащупала выключатель — тусклая, напоминающая сморщившийся лимон лампочка загорелась, и комната заполнилась блеклым светом.

Чувствуя себя героиней дешевого фильма ужасов, Саша осторожно протиснулась между стеллажами, стоявшими сегодня в какой-то особенной, ужасающей близости друг к другу. Казалось, сама комната хочет сжаться вокруг нее, задавить, оставить в плену среди пыльных книг и скрипучих полок. Конечно, все это происходило только в ее воображении. Но от этого совсем не становилось легче. А ведь Туча прекрасно знала, что Саша боится замкнутых и темных пространств, что каждый спуск заставляет ее руки потеть, а сердце — сжиматься и подниматься к горлу.

«Вот бы ее саму тут запереть», — мелькнула шальная мысль в голове Саши и тут же исчезла. На такую авантюру она никогда не решилась бы. Просто день с самого утра придавил ее невезением, да так сильно, что для злости и обиды в ее щуплом теле не осталось места — вот они и рвались наружу.

Едва Саша свернула к нужной секции, чтобы забрать наконец чертову книгу, из ее пересохшего горла вырвался дикий, почти что животный крик. И закричала она вовсе не из-за злобы или обиды — неистовым, отчаянным воплем из Саши вырвался страх. На полу среди разбросанных книг неподвижно лежала Туча. Теперь она и впрямь напоминала грозовое облако: ее лицо приобрело странный свинцовый оттенок, а губы под слоем полупрозрачной розовой помады стали лиловыми.

— Господи! Убийца! Вызовите милицию!

Пока Саша пребывала в пространном состоянии первобытного ужаса и не мигая таращилась на синюшную Тучу, скованная не то страхом, не то отчаяньем, на ее крик успели сбежаться люди и теперь жались друг к другу в плотном удушающем пространстве слабо освещенной комнаты, шептались непозволительно громко и безо всякого стеснения выдвигали гипотезы, гадая, за что же Саша прикончила нелюбимую начальницу.

В том, что это сделала именно Саша, сомнений, казалось, ни у кого не было.