Однажды в Бишкеке

— Мырки! — поправил я. — И то не все. Только половина, как утверждают аналитики. Это во-первых. А во-вторых, в Кыргызстане проживает миллион этнически довольно чистых русских. Но и это не главное. Главное, что с развалом империи люди потеряли ощущение принадлежности. А ведь ощущение принадлежности носит у человека эссенциальный характер…

— Не умничай! — скривился Юппи.

— Что такое «эссенциальный»? — спросила Наташка.

— «Эссенциальный» означает существенный, сущностный… нутряной — вот, кстати, отличное слово! — вспомнил я. — Короче. Нужен какой-нибудь формат про великий и могучий кыргызский язык. Мы должны донести его эпическую мощь и красоту до русских и поддержать гордость за родной язык у самих кыргызов. Вот.

— Может быть, кстати, и тема… — задумался Юппи.

— Тема и… комментарий, — вдруг сложилось у меня. — Тему нам задает колоритный абориген, а двуязычный ведущий дает комментарий. Костюмированный.

— Офигенно! — обрадовался Юппи. — Ты и будешь ведущим!

— По-кыргызски?

— Переводчика возьмем, не сипайся!

Я немножко посипался, но быстро дал себя уговорить, потому что, если честно, то выступить по телеку по-кыргызски было моей неизреченной мечтой, которую Кадош Барух Гу[66] («г» с тильдой) здесь и сейчас облек для меня в слова и дал им изречься устами Юппи.

— Мальчики, облом! — вернулась Наташка, которая все это время проговорила на балконе по телефону. — Власти не пустили Паоло Коэльо в страну.

— Какой неслыханный произвол! Возмутительно! Полицейское государство! — затрепыхался Юппи. — Ну, ничего. Когда мы придем к власти и я стану министром пропаганды, мы снимем, Мартынуш, охуебительный истерн «Воин Света» с Чингизом в главной роли. Кстати, ты-то сам какое-нибудь министерство себе уже присмотрел?

— Ага, — ответил я. — Министерство любви. Ты мне лучше скажи, чем эфир будем заполнять?

— Как чем? Тобой!

Шум затих. Я вышел на подмостки. Меня держат пять камер. Юппи в аппаратной иногда попадает в нужные кнопки. Предо мною телесуфлер. Я проникновенно читаю с листа:

— Сегодня власти Кыргызстана не пустили в страну Паоло Коэльо, бразильского пророка, мудрости которого алкают люди во всем мире, от слесаря-водопроводчика до космонавта, от бомжа до олигарха, от блудницы до целки-невидимки…

Юппи хихикает мне в ухо. Это он замазал типексом «праведника» и вписал «целку-невидимку». Но я же суперведущий. Даже глазом не моргнул:

— …от блудницы до целки-невидимки, от купели до могилы. Чего же испугались власти? Они испугались слова! Тираны всегда дрожали праведного слова, способного зажечь сердца. Паоло Коэльо собирался говорить о Воине Света. С огромным трудом и неимоверным риском мастер сумел передать нам свое послание. Мне выпала честь зачитать его вам:

«Дорогие кыргызстанцы! Вашему великому древнему народу, пришедшему с Алтая, чтобы поселиться в самом центре Азии, боги дали единственный в своем роде шанс: вы можете возвести на престол истинного Воина Света. Воин Света помнит добро. В битве ему помогают ангелы; силы небесные все расставляют по своим местам, давая ему возможность реализовать себя наилучшим образом. „Как ему везет!“ — говорят его товарищи. А воину порой удается такое, что превыше сил человеческих. И потому на восходе солнца он преклоняет колени и благодарит за Благодетельный Покров, осеняющий его. Но благодарность воина не ограничивается лишь духовной сферой; он никогда не забывает друзей, ибо они вместе проливали кровь на поле битвы. Воин Света внимательно вглядывается в детские глаза, ибо им дано видеть мир, лишенный горечи. Когда Воин Света хочет узнать, достоин ли доверия тот, кто рядом с ним, он старается увидеть его глазами ребенка…»

Кроме захода «дорогие кыргызстанцы», всю остальную мутотень я аккуратно выписал из самого Паоло Коэльо. Хватило на целый час. Эпилог я завернул такой: «Вы спросите: но кто же он, этот Воин Света, которому дано возродить наш древний народ и возвеличить его между другими народами? Я отвечу вам просто: он здесь, среди вас. Он принц. Он носит имя великого воина прошлого».