Однажды в Челябинске. Книга первая

Остановились в Степном (на середине пути между Магнитогорском и Челябинском), чтобы размяться, перекусить и хлебнуть согревающего кофейка.

Пока тренер полетел в сортир, а я оглядывал бескрайние заснеженные поля, раскинувшиеся вокруг автостанции, хоккеисты незаметно сбились в кучку в одной из столовок.

– Говорю вам, все накрылось, – переживал Мухин – ему прямо-таки не терпится пуститься во все тяжкие. Остальные сохраняли внешнее спокойствие.

– Надо бы спросить у Волчина успокоительные таблеточки, которые он принимает, – шепнул Короткову Богатырев. – И Мухину предложить.

– Еще кто-нибудь задумает посеять панику, – злобно высказался Митяев, – того я в асфальт закатаю.

– Я тебе помогу, – поддержал Бречкин.

– Вы оба хороши, – вставил Волчин, – кто ж зимой асфальт кладет?

– Известно кто – российские дорожники. И в дождь, и в снег. Так что все нормально, – хохотнул Брадобреев.

– А знаете, Арсен вчера дело сказал, – начал Сергей Смурин, взяв пару пирожков в буфете.

– И в чем именно оно заключается? – поинтересовался Абдуллин.

– Что твоя мама за тебя учится в шараге! – вставил Кошкарский с ухмылкой до ушей.

– Нет. В том, что нужно действовать просто и ничего не выдумывать, – продолжил Смурин.

– Будто он когда-то поступал нестандартно, – выразил недоверие Зленко.

– Ты считаешь меня скучным?! Пойдем-ка выйдем, – демонстративно похрустел костяшками на пальцах Митяев.

– И какой же у тебя план? – спросил Соловьев.

– Надо просто взять его с собой, – предложил Смурин.

Все замолчали.

– Кого?

Елизарова – с собой. С собой – Елизарова. В голове не укладывается.

– Да вы рехнулись. Оба! – воскликнул Леша Бречкин.

– Я вижу его насквозь, – продолжал гнуть свою линию Смурин. – Все, что нам нужно сделать – это предложить ему выпить, расслабиться, повеселиться, поглазеть на баб…

– Прошу – остановись, – даже фантазер Брадобреев не мог представить себе такого расклада.

– …А уже потом, – Смурин загадочно улыбнулся, – мы предоставлены самим себе.

– Ты, Серега, до этой части наших вечеринок обычно живым не добираешься, – хвастливо отметил Чибриков.

– Думаешь, прокатит? – задумался Кошкарский.

– К гадалке не ходи, – заверил Смурин.

– Напоминает сюжет какой-то тупой комедии, где двоечники набухивают ботанов, – скептически отнесся к предложению Патрушев.

– В серой жизни таких экземпляров, как он, огонька-то как раз и не хватает. Все, что мы запланировали, ему и не снилось, – убеждал одноклубников Смурин. – Арс, чего скажешь?

Митяев задумался:

– Отчасти ты прав.

– Вы полынь, что ли, курите?! – считал затею глупой Филиппов. – Ха-ха, хотел бы я посмотреть на того смельчака, кто предложит Пете такое.

– А если он откажется, но отпустит нас в благодарность за предложение, которое ему никогда никто не делал?

– Так делать не стоит, – решительно хлопнул ладонью по столу Митяев.

«Лучше я проделаю это сам. И в другой раз», – идея ему приглянулась.

17-й номер продолжил:

– К этой работе он относится очень серьезно. Даже если ему реально нужны такие развлечения, даже если он очень захочет, все равно не пойдет на такое. Знаете, какой кондратий его хватит. Да и таких слов никому из нас не подобрать. Рано ему пока… В данный момент он с удовольствием заложит нас Степанчуку, – констатировал Митяев.

– Но попытка не…

– Никаких попыток!

– А чего это ты раскомандовался?! Ты кто здесь?!

– Я тот самый человек, который лучше всего знает, с кем мы столкнулись. А если кто-то хочет поэкспериментировать – пожалуйста! Но если я не схожу в клубешник в Челике, то этот человек, кто нас предаст, будет отвечать передо мной по всей строгости. И я уверен, что так же думают все здесь присутствующие. Я не прав?

Все промолчали.

– Вы даже представить не можете, насколько это странный, догадливый и принципиальный человек, – продолжил Митяев.

– Да в жопу! Какие у очкастого могут быть принципы?! – терял терпение Бречкин.

– Знаешь, в чем сложность, Леха? – спокойно отвечал Арсений. – Эти принципы нам, наверное, не понять никогда. Как и этого человека. Я, кажется, чего-то начал понимать, когда стал тесно с ним общаться в школе. В людях я, безусловно, шарю, но даже это неподвластно моему пониманию. Многое для него не так, как для нас. И наоборот.

– Да уж, в изложении материала тебе нет равных, – саркастически заявил Волчин.

– Пора идти, – напомнил Пирогов.

Позже в автобусе, мчавшемся по заснеженной трассе дальше, разговор продолжился:

– У нас явно дефицит идей, братва, – констатировал Вова Шабашкин.

– У меня идеи появляются, когда я бухаю, – заявил Брадобреев.

– А как же игры? – спросил Гайтанов. – Там же выдумывать надо.

– Это другое, – капризно ответил Паша.

– Только вот идеи нужны сейчас, – вздохнул Никита Глыба.

– Так ведь у нас же есть в багажнике, – осенило Павлика.

– Заткнись на хрен! Ты совсем идиот? На хуя так орать? – процедил сквозь зубы Чибриков.

– Я еще и не орал толком.

– Тихо, – шикнул Малкин. – Мы так палимся, что он уже обо всем просек.

– Надо же что-то делать, – вернулся к актуальной теме Зеленцов.

– Если сваливать из гостиницы незаметно, это заведомо проигрыш – нас много, – начал рассуждать Костицын.