Однажды в Челябинске. Книга первая

Предводитель налетчиков жестом остановил сообщников и проронил одну-единственную фразу:

– Женщин не трогаем.

Он отозвал своих парней – нападавшие мигом скрылись, будто ничего и не было. От облегчения Света охнула и снова свалилась на лежащего Витю. У нее бешено колотилось сердце, от глубоких вдохов вздымалась грудь. Девушка внезапно ощутила невообразимую легкость, приятную сладость от миновавшей угрозы и выполненного морального долга. Виктор, впечатанный в землю где-то под ней, показался Свете таким беспомощным, таким слабым, нежным, униженным, словно маленькое дитя, потерявшее из виду маму и нуждающееся в опеке и любви. Обычному человеку – никак не возбужденной Свете – такой 90-киллограммовый боров, как Витя, беззащитным ребенком априори показаться не может. Она же даст ему эту любовь, помощь, защиту, опеку.

Самого виновника побоища одолевали смешанные чувства: так бы его отмудохали сейчас, и должок погашен. А теперь его еще и презирать будут за то, что он прикрылся девчонкой, и все равно отмудохают позднее. Тем не менее приятно, что именно Светик свалилась ему на голову в столь неожиданный момент – буквально и фигурально. Откуда она взялась, его как-то не заботило. Ее не беспокоило, по какой причине Глеб оказался поразительно точен в определении места нахождения брата. Виктор тоже проникся к спасительнице истинными чувствами (представляете, до этого момента он сомневался). Так проникся, что чуть не словил стояк. Света же так распереживалась, что напрочь забыла о своих изначальных намерениях.

Светик и Витя – яркий пример невнятных отношений: он держался за надежный тыл в лице Светы, которой можно прикрыться. Либо упоминать о ней можно как о супруге с целью разжалобить врагов; иногда от нее перепадает немного неуклюжего интима. Ей же управляет чувство долга как перед подобранным в канаве котенком – никак не чувство любви к неотесанному бугаю, к которому она, к сожалению, успела прикипеть и которому сохранила пару ребер: куда ж он теперь без нее, пропадет ведь. Получился какой-то челябинский ремейк мультика «Красавица и чудовище», очень неуклюже интерпретированный.

Как выяснилось позднее, Витя, в отличие от брата, умевшего выплыть из любой передряги да еще и перевернуть ее в свою пользу, был человеком-карикатурой, человеком-катастрофой. Он с завидной регулярностью вляпывается в различного рода истории. Одним словом, попадает: в передряги, на деньги, в ментовку. А Света каждый раз беззаветно несется за ним, то и дело пытаясь наставить непутевого на путь истинный. Витя же напоминает того самого кота: подросшего, избалованного и продолжающего систематически гадить в горшок с фикусом, совершенно не понимая, что хозяйка когда-то спасла его от гибели. Не лишним будет заметить, что больше половины всех Витькиных проблем – результат тонкого подстрекательства Глеба.

Не вынося тягот молчания, Света делилась с Амирой перипетиями своих «высоких» отношений.

– Как там у тебя с Витей? – как бы невзначай спросила Амира.

«Зря ты спросила, – недовольно подумала Света. Вернее, лучше так. – Уж лучше б ты не спрашивала».

На сей раз непутевый Витька задолжал: по глупости и по-крупному. Чтобы отдать долг (с нехилыми процентами), он носился сломя голову по платежеспособным друзьям и родственникам, примечал любую делянку, где гарантирована оплата. Зная губительное усердие суженого, Светлана замечала, что денежного выхлопа от его метаний практически нет. Прибавлялись только синяки, а силы уходили. Она, естественно, тоже подключилась к поиску денег для неизвестных кредиторов. Счетчик тикает, а собранная сумма за ним не поспевает.

Выслушивая подругу, Амира недоумевала, а почему Светик не спросит у него, с какой целью он вообще занимал: «Наверняка скажет, что ей на подарок. А по дороге украли, обманули и все в этом роде. Осел!» – думала она.

– …Вот он мне вчера заявил, что нашел какое-то там стопроцентное дело, которое закроет финансовый вопрос, – поделилась Светочка.

– И что за дело?

– Не говорит.

– Нечисто все это. Ввяжется твой Витя в большой криминал, и пиши пропало.

– Не ввяжется, – отмахнулась Света.

– Не слышу уверенности в голосе. Разве можно ему верить?

– Нечего на него наговаривать. Ты вот бесишься, что у тебя нет никого. Завидуй молча.

– А чему завидовать, Свет? Оставила бы ты его. Так ему и надо. Сколько он нервов из тебя вытянул? Глядишь, он и тебе криминал какой пришьет – не отмоешься, – твердила с небольшим акцентом Амира, расчесывая свои волосы.

– Какие слова-то ты знаешь.

– Бобо в милиции в Ташкенте работал еще при СССР. Честное слово, – отвлеклась от расчески она, – тебе не надоело так жить? Каждый день – история. Каждый день – волнения. Ты только все о нем да о нем. А о себе подумать не хочешь? – Светик молчала. – Помяни мое слово. Однажды он нас обнесет или тебя под удар подставит.

– Хорошо. Что ты предлагаешь?

– Ты еще и спрашиваешь? – удивилась Амира. – Ты симпатичная, усердная, талантливая кыз. Найди себе достойного парня, а не это недоразумение. Ты не заложница.