Однажды в Челябинске. Книга первая

– Как же это ты меня не понял?! Ты же у нас великий умник, отличник! Можешь засунуть все свои знания в задницу, которой ты не умеешь шевелить ни на льду, ни в школе, ни даже дома! А теперь к главному вопросу. Эти неучи выбрали тебя капитаном, а ты, я смотрю, один час команду обслужил и убежал, бросил, переметнулся.

– Вообще пиздюк! – вмешался Зеленцов, видимо, желая таким образом согласиться с позицией Степанчука, то есть неуклюже подлизаться. Но не вышло.

– От такого же слышу! – ввернул Степанчук.

– Почему же? Вы правильно сказали: капитан является лидером и должен вести команду вперед. Когда же нормально играть, если наш хваленый кэп…

– Ой, ладно, Зеленцов, хватит! – отмахнулся Степанчук. Тема ему уже наскучила. Волчин тем временем злобно взглянул на Никиту. – Кто там у нас еще остался?!

Виталий Николаевич принялся разглядывать список (он называл его «расстрельным»), называть фамилию и высказывать все, что думает о человеке. Похвалы и благодарностей не предусмотрено.

– Ага, Брадобреев!

– А что сразу Брадобреев?! – оживился Паша. – Я как бы две шайбы забросил, – нападающий рассчитывал на благодарность.

– Изыди, сатана! – буркнул Степанчук. – Надо же, а! Он «как бы» забросил. Тогда ты «как бы» молодец! А если ты «как бы» молодец, то с тебя еще «как бы» две шайбы: будут шайбы – будет зарплата, не будет шайб – будет расплата! Ты не вылезешь из качалки, понял?! – после этих слов Пашка слегка приуныл и стал пристально разглядывать свою клюшку.

В раздевалке возник местный врач и поинтересовался, все ли у всех хорошо в плане здоровья. Степанчук ничего не имел против этого милейшего человека, но изредка подшучивал над ним и выражался при нем как неадекватный:

– Ты это, подожди-ка немного за дверями – минут пять. Скоро я здесь всех убью и потребуется твоя помощь! – произнес Степанчук, разглядывая список. Доктор улыбнулся и исчез.

Сделав еще пару ремарок, Степанчук спросил у меня, сколько осталось времени.

– Минут семь до начала периода, – ответил я.

– Отлично! Значит, я еще успею дать эту… как ее, установку.

– Мы же все равно не слушаем, – словно нарывался Митяев.

– На льду вы как псы на собачьей свадьбе – срываетесь с цепи и делаете все, как сами считаете нужным, – говорил Степанчук. – Тем не менее я попробую…

– Все, что мы делаем на льду – это основа того, что мы отрабатываем с вами на тренировках, – выдал Арсений (наверное, он хотел добавить, что порой не получается осуществить задуманное).