Однажды в Челябинске. Книга первая

Душок образовался на всю кухню. Она вытерла разлившуюся жидкость тряпкой, выжимая ее над ведром. Аккуратно сложила осколки в мусорный пакет. Туда полетела и влажная благоухающая тряпка. Протерла полы, вытерла подтеки на гарнитуре. Побрызгала освежителем. Поглядела недовольно на пол. Еще раз помыла его с чистящим средством посильнее. Прикатила пылесос и хорошенько прошлась им по углам и прочим закуткам кухни, ибо маленькие незаметные осколки разлетелись повсюду. Если их не собрать, то они обязательно вопьются кому-нибудь в пятку. Отдышавшись, она оценила дважды вымытую кухню: визуально нареканий нет, но вот если открыть холодильник, то в нем кое-чего не достает. Гульназ на всех ветрах бросилась в ближайший винно-водочный. По дороге избавилась от стекла и тряпки: «Пусть бомжи выжмут из нее немного — будет, чем отметить Новый год», — успокаивала себя домработница, ведь если не успеет вернуться, то все пропало. Она металась по магазину, разыскивая нужную бутылку, то и дело напрягая свою не совсем фотографическую память на этикетку, черную и с белыми витыми буквами. Нашла и приобрела — едва не расплакалась, когда лишилась парочки хрустящих купюр, отложенных на провизию и подарок самой себе к грядущим праздникам.

Гульназ успокоилась окончательно (как и Даня ранее), когда поставила новую бутылку на место ее предшественницы в холодильнике, и уселась за стол, ликуя, что успела.

Женщина и вообразить себе не могла, как много завязано на предыдущей бутылке. Они с новой идентичны только внешне, но у той внутри был просто чай, ныне подмененный обратно на настоящий алкоголь. Что ж, последствия будут намного серьезнее, чем банальный выговор за неаккуратность. На волоске повисли нормальная жизнь, достоинство, честь и репутация человека, его здоровье, которое вряд ли выдержит убойную дозу чистого вискаря внутрь. Она никак не могла знать всего этого. К тому же Гульназ больно и не разбирается, какой должен быть запах у виски, а какой — у бутылочного чая.

Впрочем, она закончила свое бдение и вскоре покинула дом, довольная тем, что никто ничего не заметил. Прямо-таки идеальное преступление вышло. Однако улыбка сошла с ее лица, когда она поняла, что кошелек практически пуст и на что-то нужно жить дальше, а до получки еще целых полмесяца.

История вторая. «Приезд»

Среда, 14 декабря 2011 года, вечер.

Тренер юниорской хоккейной команды «Магнитка-95» Виталий Николаевич Степанчук сидел за своим столом в тренерской, похожей на подсобку комиссионного магазина. Я же, водя ручкой по бумаге, что-то устало объяснял, сидя напротив. Приходилось лицезреть недовольную гримасу тренера ежедневно. Казалось, что в ней сосредоточена вся вселенская злоба.

Коуч был человеком с отталкивающей наружностью — сразу видно, что он не любит церемониться, а сразу посылает: поглубже и подальше. Степанчук с легкостью мог обложить любого попавшего под горячую руку человека так, что тот под землю провалится и в другом полушарии вылетит. Никто и не видел Виталия Николаевича в ином состоянии. При любом взаимодействии с тренером всем хотелось, стиснув зубы, просто (ради всего святого) пережить столь неприятные секунды. Но я неведомым образом нашел с ним общий язык. Ох, какая же это тонкая грань: шажок на миллиметр в сторону — сразу же очередь снарядов из зенитки прямо промеж глаз. Благо со мной он еще как-то пытается сдерживаться. А вот что касается хоккеистов… Их-то Степанчук из игры в игру, с тренировки на тренировку (в том числе и с моей подачи) без остановки трет как грязные портки об стиральную доску. Настаивает, что и мне тоже стоит присоединиться и не противодействовать, никого не оправдывая. Он уверен в себе и в собственной правоте, решителен; внешне в меру упитанный, седой.

— …А вот здесь отражены броски каждого за последние игры, количество силовых тоже, — вещал я, перекладывая бумаги. — По поводу тренировок: количество выполненных упражнений и потраченного времени также здесь есть. Пофамильно.

— Угу, — буркнул тренер. Он смотрел куда угодно, но только не в мои бумаги, над которыми я (по его просьбе) каждый вечер головы не поднимал.

Я смирился.

— Для сравнения с предыдущими периодом я добавил столбики с процентами прироста или убыли. Вот вам и демонстрация усердия, — говорил я, ожидая, что похвалит, ибо до моего прихода так пристально за командой не наблюдал никто — все было бессистемно.

— Угу.

— А также списки по пятеркам: оптимальным и тем, которые у нас сейчас.

— Угу.

— По итогам последних семи дней доклад окончен, — я захлопнул папку с нацарапанными на бумаге наблюдениями за играми и тренировками.

— Все это, конечно, прекрасно, — заявил он неискренне, отодвинув бумаги в угол стола. — Но я все никак понять не могу: в чем, собственно, толк?

«Снова-здорово», — разочарованно подумал я.

— Как же? Найти баланс, нужные сочетания, оптимизировать, стимулировать, мотивировать…

— Ой, — скривил рожу Степанчук, — так хочется тебе сказать: засунь ты уже в жопу свой научный подход…

— Но-о-о…