Однажды в Челябинске. Книга вторая

Арс уверовал, что находится в центре вставшего на дыбы стадиона. Одноклубники несутся к нему: ликуют, прыгают, обнимаются. На самом деле в момент маленького триумфа на катке никого нет. Только его отец, загадавший в тот момент свое самое сокровенное желание – чтобы воочию увидеть победу сына в финале и кубок в его руках: не понарошку, а по-настоящему.

Хоккеист еще слишком мал, чтобы в должной степени осознать: простое увлечение (забава даже) способно перерасти в нечто большое и серьезное, что в перспективе может круто изменить жизнь. Морально он пока что не сделал нужного шага вперед, хотя увлечен хоккеем, не понимая, чем на самом деле рискует и чего может достичь при должном желании и определенных успехах. А пока хоккей – всего лишь увлекательная игра, что-то вроде догонялок. У Арсения, несомненно, есть талант, есть перспективы, есть куда развиваться. Но он еще ребенок, не понимающий, что его хобби – не просто игра, а смысл жизни и возможность солидного заработка.

Пока что ему заметно то, что лежит на поверхности. К примеру, клюшка у него деревянная, а у кого-то – навороченная пластиковая, однако он попадает деревянной, а они мажут пластиковой. Галоши у Сени слегка отличаются друг от друга по цвету, поскольку они из разных комплектов, однако он так быстро перебирает ногами по льду, что толком и не рассмотришь. Да и за ним не поспевают отпрыски тех родителей, которые могут себе позволить хоть тысячу таких галош, как и краг – перчатки у Арсения постепенно приходят в негодность, но мама их латает, продлевая им срок службы.

Только мальчуган касается льда коньком, вся остальная суета, что будоражит его вне катка, стихает. Он полностью сосредоточен на тренировке, впитывает каждое слово тренера, запоминает каждое движение, каждый прием. Вот и сейчас на льду он один – отвлекаться на посторонние мысли некогда. Лед не терпит частичного погружения. Если ты не сконцентрирован, то можно и упасть, влететь в борт, попасть шайбой в отца. Арсен запомнил свое состояние в момент триумфа и готов бросать точно по мишеням сколько угодно раз. А Дмитрий Валерьевич, прикинувшись вратарем, терпеливо отбивать броски сына, как и мама, Марина Анатольевна, готовая сменить его на этом посту. Родители – именно они держат мост, по которому Арсений идет в большой спорт, и держат достойно, даже когда силы на исходе.

Тренировка с отцом подошла к концу.

– Присядь на лавку, чемпион. Мы сегодня здорово поработали. Я соберу шайбы, и чайку из термоса хлебнем.

– Пап.

– Что, сынок?

– А я буду играть вон там? – маленький хоккеист указал на Ледовый дворец через дорогу.

– Думаю, ты будешь играть на чем-то покруче этого старья – на большой и современной арене. А мы с мамой и Кириллом будем посещать каждый твой матч. Такую обязательно построят. Ладно, беги на лавку.

Арсений покатил к лавочкам, а отец вновь взглянул в его сторону. Ему не терпится дожить до тех времен, когда парень повзрослеет, мышцы его окрепнут, а техника будет отточена до мелочей. Тогда он обязательно пробьется в Чемпионат России. Или даже уедет за океан. О том, что Дмитрий Валерьевич к тому моменту моложе не станет, мужчина старался не думать.

Юный нападающий приземлился на лавочку и, пока отец не видит, стал глубоко и часто дышать, чтобы нормализовать дыхание и сердцебиение. Мальчуган жутко устал, а еще ведь нужно ногами до дома дотопать. Мама наверняка уже состряпала что-нибудь вкусненькое. Спать он явно будет без задних ног.

Он потянулся к рюкзаку, как позади тихо прозвучал незнакомый голос. Арсений уверен, что, когда он подъезжал к лавке, вокруг никого не было. Мальчик замер от страха, а больше – от неожиданности.

– Можно присесть? – спросил Человек – с виду молодой человек, возникший будто из воздуха.

Сеня молча кивнул и опасливо посмотрел в сторону отца, что катался по льду, собирая разбросанные шайбы. Отец будто бы и не видел незнакомца, что сел на лавочку рядом с его сыном. Пацан знал, что с чужими разговаривать не следует, но он же не из робкого десятка. К тому же поблизости отец, а в Человеке есть что-то знакомое и успокаивающее, словно Арсений давно его знает, но видит впервые: очки, зачесанные вправо волосы, серо-зеленые глаза, взвинченный нос, несколько выпирающие щеки, черные брюки и пальто, шарф с орнаментом и кожаные перчатки, сдержанная выправка, всезнающий и гипнотический взгляд, легкая небритость.

– Папа, должно быть, гордится тобой. Ты отлично катаешься, – Человек приметил гордость на лице мальчика от столь лестного комплимента.

– А вы чего не катаетесь, раз пришли?

Человек подумал: «Даже не стесняется, несмотря на относительно небольшой возраст».

– Я не умею, – вздохнул незнакомец.

– Хотите научу?

– Научишь? Правда? Ты ж еще…

– Меня папа учит. Я могу его попросить. Он много упражнений знает… как на настоящих тренировках.

– Мама, наверное, души в тебе не чает.

– У меня лучшая мама на свете. Так что, учиться будете? Папу позвать?

– Хм, у меня и коньков нет.

– Кто ж на каток без коньков приходит?

– Зрители, наверное.

– Трусите?

– Нет-нет. Просто спорт – это не мое. У меня другое предназначение.