Однажды в Челябинске. Книга вторая

«Плохая вода» во всем виновата», – эхом раздавалось в подкорках его мозга. Вот и ответ на главный вопрос. Не события, а именно их главный вывод навсегда врезался в память Данила. В подсознании впечатлительного мальчика отложился тезис о смертельном вреде алкоголя («плохой воды»), причем так сильно, что организм стал отторгать любые его проявления, попадавшие внутрь: даже при желании самого хозяина, когда он мыслил, что пьет простую воду.

Далее он осознал, что совершенно не помнит, как долго испытывал шок от увиденного. Наверняка такие события просто так не забываются. Однако ему это удалось. Но сколько он их помнил? От такого и не спят, и не едят, и с ума сходят в итоге. Покопавшись в памяти, что устроила рассекречивание архивов, Даня вспомнил, что взрыв на озере сильно его подкосил, а потом все как-то пришло в норму. И вот эта самая норма наступила как раз после визита в их дом того приезжего дядьки – парень смутно его помнил. Не этот ли детский супермозгоправ (гипнотизер) из Екатеринбурга наставил Озерову блок на те воспоминания еще в детстве? Он не мог знать, что стер все события частично. А сильнейшее эмоциональное потрясение, что он испытал сегодня, явно заставило обо всем вспомнить. Тяжелые воспоминания невозможно уничтожить.

«Если б дядя Гриша тогда не пил, возможно, он бы вспомнил о технике безопасности и не пошел бы проверять тот злополучный ящик, – размышлял Данил. – Через 12 лет события того вечера – особенно подслушанный диалог – видятся совершенно иначе. Не просто так ведь мозг четко выстроил и показал мне хронологию того дня. Что же сделал для отца подрывник Григорий? Почему честь Гришиного папы задели и кто на нее покушался? Может, этот взрыв – месть за то, что совершил Гриша? А они точно целились именно в Гришу, а не в кого-нибудь другого вроде моего отца?» – такие вопросы никак не могли прийти в голову дошколенку.

Картинки далекого прошлого так ясно всплывали в голове, словно все произошло вчера. Причем настоящее вчера Данька помнит смутно.

В темной подсобке с воздухом напряженка. Озеров в холодном поту принялся вертеть руками вокруг себя, пытаясь на ощупь за что-нибудь зацепиться. Пару раз ему в голову прилетело черенком от швабры. Он решил прощупать стену с другой стороны и весьма удачно обнаружил дверную ручку. За ней пустой коридор клуба «Хамелеон». Свет залился внутрь и явил его взгляду подсобку. С чего бы это он вздумал валяться там, когда провалил свою миссию?

Что вообще случилось? Который час? Неужели эта ужасная ночь еще продолжается? Вряд ли, ибо музыка не орет, а толп посетителей не видно. Даня щурился от света, неуверенно шагая по коридору прямиком к барной стойке. В танцевальном зале бросились в глаза несколько сидящих в ложах и за столиками посетителей, недовольных и уставших, с которыми общались люди в форме и в штатском. Дане пришлось протереть глаза, чтобы убедиться в реальности того, что у дверей тут и там стоят вооруженные люди в камуфляже и бронежилетах с надписью «СОБР».

– С добрым утром! – крикнули ему откуда-то сзади.

Озеров развернулся так резко, что в глазах потемнело. Это Вячеслав, бармен. Даня, все еще не понимая, спит он или нет, вскарабкался на стул у стойки.

– Что будешь пить? – спросил бармен.

– Впредь я буду только есть, – зарекся Данил.

– Может, хотя бы водички хлебнешь?

– Пожалуй.

Осушив стакан за секунду, Озеров попросил бармена повторить. И так четыре раза.

– Сушняк?

– Что здесь произошло? – спросил Даня.

– Полицейский штурм.

– Вот те раз. И ты так спокойно об этом говоришь?

– Я привык уже.

– Гонишь?

– Ни грамма.

– Впрочем, какая мне разница… Сидел бы да не высовывался. Все шло бы своим чередом.

– Я не согласен. Ты даже представить себе не можешь, сколько полезного ты сделал.

– Подвел отца, – взялся за голову Озеров. – Это раз. Выставил себя посмешищем. Это два.

– Вряд ли.

– Почему ты, Славик, постоянно так во всем уверен?

– Потому что я знаю, как было на самом деле.

– Ну давай, наблюдательный ты наш, расскажи мне, что вчера было.

– Книжку можно написать о том, что вчера было.

– Конкретно обо мне расскажи.

– Ты просрал Олегу пари.

– Низкий тебе поклон за то, что напомнил.

– Потом твои друзья по хоккею заступились за тебя. Ты внезапно соизволил нажраться и упал в обморок в сортире. Я тебя обнаружил и спрятал в подсобку. А потом был штурм и всех положили на пол. Ты в это время благополучно спал.

– Хорошо. Где же Олег?

– Арестован.

– Шутишь?

– Нет, я серьезно.

– Надолго?

– Вроде навсегда.

– А Артур? Лиза?

– Сбежали.

– Надо же. Какой номер у этой Вселенной? Я точно не сплю?

– Ущипнуть тебя?

– Не надо. Подожди, то есть я пил?

– Да, по-черному.

– И меня потом полоскало?

– Такого не припомню.

– Неужели дальше все на моей совести? – Озеров понял, что недуг, кажется, оставил его. Теперь Даня вправе самостоятельно решать, гробить себя спиртным или нет, зная, к чему это приводит на фоне разблокированных воспоминаний 12-летней давности и событий прошедшей ночи.

– Ты это мне?

– Нет, Славик. Я просто понял кое-что важное… А куда же делись мои друзья?