Однажды в Челябинске. Книга вторая

– Помоги, забыл.

– Ребятки сами ко мне цеплялись весь вечер.

– Скажи еще, что они домогались тебя?

– Да.

– И изнасиловали тебя? Все семеро?

– Их было шестеро.

– Не врешь хоть здесь – уже хорошо.

– Откуда тебе известно, что их было шестеро? Они тебе знакомы? Хотя-я чего я спрашиваю?

– Правильно мыслишь.

– Скажи: ты когда-нибудь спал с бабами?

Я решил отнестись к вопросу с юмором:

– Во время секса я обычно снизу… Этажом ниже.

– Да, видно невооруженным глазом. Я могла бы… помочь тебе.

Елизавета бесцеремонно поцеловала меня, оставив жирный след от помады на моей щеке. Только она положила свои когти на мои штаны, я подскочил как на углях и оттолкнул ее:

– Отстань от меня! – ее неискреннее прикосновение ничего, кроме омерзения, не вызвало (мурашки прилагаются). Встретились бы мы в несколько иных обстоятельствах, я б еще подумал.

Элитная проститутка облизнула пышные губы, изобразив некое подобие удовлетворения. Уверена, что сбила меня с толку.

– А ты хорошо себя чувствуешь для девушки, которую избили и бросили.

– Ты первый мужчина за долгое время, кто мне отказал. Даже обидно.

– Так тебе и надо, коза похотливая.

– Но тебе должно быть известно, – принялась рассказывать она, – чего обычно хотят от мужчин такие стервы, как я. Особенно когда мужики выпьют и сами на тебя бросаются, движимые собственным якобы достоинством… длиной в десять сантиметров. Подсаживаются и начинают рассказывать, какие они классные.

– Можешь не продолжать, – почерк 16-летних хоккеистов читается мгновенно.

– Банально контору заделать хотела: обаять, напоить, обокрасть. Но дальше что-то… – про флешку засранцу знать необязательно, решила Елизавета.

– Что-то пошло не по плану, да? И проснулась ты одна в их машине. И где в этой истории таксист?

– Разве теперь имеет значение? – Лизе не нравилось, что чужак знает о ней непозволительно много. – Хотела одно, а получила другое. Недооценила я парней.

– Я тоже.

Я мельком взглянул на дамочку и обомлел. Как же я не заметил безделушки раньше? Вещь точь-в-точь такая же, которую я неоднократно видел у Бречкина. Не просто цепочка с крестом, а целый медальон. Не из-за него ли Леша набросился на Митяева, когда я проводил дознание на кухне? Опять вертихвостка врет.

– Они что-то подмешали мне в выпивку, – предположила Лиза.

– Что? – опомнился я.

– Я бы все отдала, лишь бы с ними разделаться. Только попадитесь мне.

– У тебя ненависть к каждому клиенту, из кого ты не все соки высосала? Или… – я тоже решил поразмышлять, – дело не только в банальной краже?

Она ничего не ответила. Я же взглянул на Лешин медальон.

– Во что еще они вляпались? Не хочешь мне рассказать?

– Я все уже рассказала. Больше у меня ничего нет.

Эх, даже когда ее зажали в угол, она не теряет надежды и мутит воду еще сильнее, что не может не раздражать.

Перед броском в ее сторону я принял умиротворенное выражение лица, чтобы попутчица ничего не заподозрила. Остановив «BMW» на светофоре, я решил, что лучшего момента не наступит. Она отвлеклась на мерцающего зеленого человечка, который куда-то семенил все быстрее и быстрее. В этот момент я совершил выпад и со всей силы дернул за медальон на Лизиной шее. Цепочка, конечно же, оборвалась. Нельзя не отметить и недюжинную реакцию Елизаветы: деваха успела цапнуть меня за руку так, что я с размаху чуть не выкинул медальон в приоткрытое окно.

Она ощетинилась как кошка, но я остудил ее порыв:

– Ничего у тебя нет, говоришь?! А это что?! Как сорока на блестящее! Воровка!!!

– Отдай, говнюк! Это не твое! – пыталась дотянуться до медальона она, царапаясь ногтями.

– И не твое! Внутри что, фото твоей матери?

– Да!

– Не льсти себе, тварь! Богородица уж точно не твоя мать!

Прекратив попытки, Лиза разрыдалась.

– Поплачь мне еще, – я не уставал удивляться ее ухищрениям. Сунул медальон к себе. В моих карманах не протолкнуться – прям как в московском метро в час-пик.

Загорелся зеленый.

– Во вранье тебе равных нет, – начал я. – Я сам тоже не прочь пофантазировать. Но я все же предпочитаю истину. Правдой насчет тебя и всей заварушки я обладаю в достаточной степени.

– На твоем месте я бы не спешила с выводами.

– Мне вполне достаточно увиденного и услышанного, чтобы понимать…

– Да кто ты такой?!

– Скажем так: я представляю интересы одной из сторон конфликта.

– Интересно, это что-то новенькое. И кто же ты? Мент? ФСБшник? Наркоконтроль? Выскочка из администрации? Еще один тайный агент Олега?

«Да уж, в чем она только не замешана», – мысленно изумился я.

– С этими людьми разбирайся сама.

– А-а-а, поняла. «Вперед, «Магнитка»! «Магнитка» – чемпион!» Как я сразу не догнала? Ты что, их адвокат?

– Что-то типа ангела-хранителя.

– На вид ты безобидный.

– Некоторым такое мнение дорогого стоило.

– Боже, как я напугана. Ты этого хотел услышать? Выкуси!

– Послушай, дорогая: ты с пацанами в очень нелицеприятном положении. Оно никого не красит. Предлагаю разойтись полюбовно, что бы между вами ни происходило.

Лиза посмотрела на меня так, словно ее оскорбили. Она явно не собирается сдаваться.