Однажды в Древней Греции

Но времени на всевозможные страшные догадки и дикие предположения уже совсем не оставалось. Многочисленные зрители требовали личного присутствия покровителя виноделия на праздничной поляне, где должен был пройти отборочный полуфинал.

– Дионис, Дионис, Дионис… – скандировала толпа пьяными голосами и олимпиец, возмущённый до глубины души поведением Зевса, отряхнув расшитую жемчугом одежду, решительно направился к веселящимся невдалеке девушкам.

* * *

Уже в царском дворце перед началом грандиозного пира в честь новой знакомой царя Миния, Зевс каким-то чудом ухитрился уединиться с Фидиппидом в красивой выложенной белоснежным мрамором купальне.

Царь нехотя отпустил жрицу из храма златокудрого Аполлона «слегка напудрить носик» вместе с верным слугой, который должен был «толочь в ступке пестиком пудру».

– Значит так, тебе важное поручение, – нервно сообщил Громовержец, пряча за пояс широкий разбойничий нож.

– Зачем тебе оружие? – жутким шепотом спросил марафонец.

– Нож на тот случай, если этот законченный придурок посмеет перейти рамки дозволенного, – ответил владыка олимпа.

– Например?

– Полезет ко мне со своими слюнявыми поцелуями. Везёт же мне, ну точно как пресловутому утопленнику… постоянно нарываюсь на всяческих извращенцев.

– А что были и другие?

– Знавал я парочку в бытность мою младшим научным сотрудником на одной далёкой отсталой планете. Помнится, я тогда изображал бога, покровителя земледелия. Самая первая миссия! Славные старые деньки! Так вот там, среди местных тоже были подобные Минию психи. Причём прослеживается очень интересная тенденция…

– ???

– Среди простого народа этих самых извращенцев отродясь никогда не водилось, а вот среди всяких там правителей и царей, считай, каждый второй. Недаром говорится, что бог Зевс, то бишь я, любимый, шельму всегда точно метит!

– Ты, кажется, говорил о каком-то важном поручении… – напомнил Фидиппид.

– Точно, говорил, – кивнул Тучегонитель, поправляя съехавшие набок искусственные груди. – Пока я буду трапезничать с Минием, ты выяснишь в какой части дворца располагаются спальни его дочерей.

– Так вот оно что?!!

– А ты что подумал?

– Ну я в общем-то…

– То-то! Как только выяснишь, сразу дуй ко мне. И поторопись, а то скоро стемнеет, а в темноте… сам знаешь, всякое нехорошее может произойти…

Дверь в купальню со скрипом приоткрылась и на пороге возник улыбающийся царь:

– Ну где же ты, услада глаз моих, горячие закуски остывают…

– Уже иду, уже иду… – делая губы бантиком, басовито проворковал Зевс. – Мой утёночек…

Миний весь аж зарделся, а Громовержец незаметно сплюнул себе под ноги.

* * *

Когда началась трапеза, царь, сидевший рядом с «почётной гостьей», ни на минуту не умолкал, так и сыпля всевозможными плоскими остротами. Владыка Олимпа делал вид, что ему очень смешно, при этом нетерпеливо поглядывая по сторонам, ведь в любой момент мог вернуться с разведки верный Фидиппид.

– Так вы работаете в Критском цирке? – всё не унимался Миний, влюблено глядя на дородную кряжистую жрицу.

– Совершенно верно, – с набитым ртом кивал Зевс.

– А можно поинтересоваться, в качестве кого?

– По-моему, это очевидно.

– Простите, но только не мне…

– Я работаю в критском цирке женщиной с бородой!

– Ах, ну конечно же, как же я это сразу не догадался… А сколько, если не секрет, вам лет…

– Семнадцать, – не моргнув глазом, выдал Громовержец.

– О, вы совсем юны и, наверное, так неопытны в любовных делах…

– Вот это ты точно подметил, козлик… – хриплым басом подтвердил владыка олимпа, мощной рукою ломая пополам хорошо прожаренную телячью ляжку.

– И аппетит у вас отменный.

– Не жалуюсь…

Тем временем Фидиппид как угорелый носился по дворцу Миния, немало удивляя своим марафонским бегом многочисленных стражников, дежуривших у каждой двери.

Задание было совершенно сумасбродным, в стиле почти всех заданий Зевса. Окончательно отчаявшись, марафонец решил действовать грубо, но эффективно, бесцеремонно заглядывая в каждую попадающуюся на пути дверь и ещё больше изумляя застывших по стойке смирно стражей.

В десятой по счёту комнате оказался какой-то совершенно лысый субъект, делавший судя по замысловатой позе, лечебную зарядку голышом. Лысый незнакомец проворно подскочил к двери и больно схватив не успевшего отпрянуть бегуна за правое оттопыренное ухо тихо спросил:

– Как смеешь ты, недостойный раб, врываться в мои покои, когда я принимаю свою ежедневную воздушную ванну?

– Ой, больно… отпустите…

– Сейчас я тебе его вообще оторву…

– Не надо… пожалуйста…

– Мерзавец, наверно ты подглядывал в замочную скважину?

– Нет, что вы… просто я…

– Молчи, бесстыдник!

– Я слуга почётной гости царя Миния.

Лысый невероятно оживился:

– Ты имеешь в виду того старого ненормального бородатого мужика с накрашенными губами?

– Ага!

– Вот так совпадение… – и незнакомец тут же отпустил Фидиппида, задумчиво почёсывая впалую безволосую грудь, на которой синим цветом был вытатуирован эпичный храм с тремя куполами.

– А вы, собственно, кто такой? – спросил марафонец, поглаживая пылающее ухо.