Однажды в Древней Греции

– Всё, пошли! – Громовержец взвалил громоздкое оружие на правое плечо. – Пришло время выяснить отношения с лидерами повстанцев, сдаётся мне, они и сами до сих пор не поняли во что ввязались…

И владыка Олимпа полный боевой грации и нескрываемого достоинства важно двинулся вдоль украшенной мраморными статуями анфилады.

* * *

По пути к тронному залу Зевс метко отстреливал богоборцев, то и дело выскакивающих из многочисленных тёмных углов, приговаривая при этом: «Вот вам от меня славный хедшотик, смертные засранцы! Хватит мне с вами тут нерфить! PvP мать вашу!».

В обширном коридоре, ведущем прямо к дверям резиденции владыки Олимпа, была сооружена огромная баррикада из наваленной друг на друга позолоченной мебели.

На самом верху баррикады размахивала красным знаменем, сделанным из длинной палки и сорванной с ближайшего окна портьеры, прекрасная Афродита. Одежда на самой красивой женщине Олимпа была прилично разорвана. Сквозь огромную прореху виднелась безупречной формы правая грудь, один вид которой вносил в сплочённые ряды наступающих нешуточную суматоху.

Возглавивший дерзкую атаку тронного зала Эскилатос, при виде этакого совершенства, упал как подкошенный на колени и умоляюще попросил прекрасную богиню раздеться по пояс, за что был одарен крайне презрительным взглядом.

– Вот на ком мне следовало жениться! – отчаянно вскричал знаменитый греческий женоненавистник. – Нет-нет, не в силах я сражаться против такой красоты…

И, вложив обнажённый меч в ножны, Эскилатос ловко перебрался через высокую баррикаду, неожиданно переметнувшись на сторону божественных защитников Олимпа.

– Друзья, я с вами! – прокричал прослезившийся герой, поле чего полез обниматься к Афине, вооруженной сразу двумя копьями.

Наверняка разъяренные олимпийцы здорово поколотили бы могучего дурака, если бы вовремя не вмешался подоспевший Зевс.

– Не трогайте его! – громко распорядился Громовержец. – Этот смертный одумался и сделал правильный выбор, лишняя крепкая рука нам сейчас не повредит…

И божественная воительница Афина уже слегка придушившая обмякшего в её руках героя, тут же ослабила свои каменные объятия, запечатлев на устах одуревшего Эскилатоса страстный поцелуй.

– О… – выдохнул греческий герой, облизывая сладковатые после поцелуя богини губы. – Вот это женщина.

И могучий Эскилатос как лев бросился на неуклюже взбирающихся на баррикаду бывших соратников.

Тем временем Дионис с Гименеем вылили на головы нападающим огромный ушат крепкой амброзии. Передние ряды мятежников мгновенно опьянели, путаясь друг у друга под ногами. Конечно, Дионис мог бы воспользоваться и своими волшебными чарами, но действовали они, к сожалению, от силы на двух трёх человек одновременно, да и подобраться на близкое расстояние к бесноватым богоборцам было делом весьма опасным.

Пан, Эрот и Гермес вовсю орудовали деревянными скамьями, хорошенько охаживая смертных наглецов по непутёвым головам. Посейдон поливал богоборцев некой резко пахнущей скользкой жёлтой жижей, бьющей из странного устройства закрепленного ремнями у него его спиной. Повстанцы смешно поскальзывались на этой жиже, весело скатываясь с баррикады на мраморный пол коридора.

– Веселье в самом разгаре! – радостно прокричал Зевс, метко отстреливая отдельных смертных. – Братцы, отступаем в тронный зал, ниши силы явно не равны. У меня заканчивается заряд аккумуляторной батареи.

И олимпийцы стали медленно пядь за пядью отходить к украшенным серебряным узором высоким дверям.

– Кстати, а почему я не вижу среди вас Ареса? – возмущённо поинтересовался Громовержец. – Уж ему то точно следовало бы лично присутствовать сейчас в самой гуще эпических событий.

– А Арес сбежал, – весело сообщил Пан, дубася отломанной спинкой от стула вцепившегося в правую ногу рыжебородого богоборца. – Как только боевой клич нападающих услышал, так сразу на подъемнике вместе с Герой к Аиду вниз и спустился. Там наверняка сейчас и сидит от страха трясётся…

– Вот же, шельма проклятая, – возмущенно воскликнул владыка Олимпа. – А ещё бог войны называется… Ну я ему всыплю… Впрочем Арес теперь может на светлый Олимп вообще не возвращаться. Как и Гера. Гермес?

– Я тут, Эгидодержавный.

– Так трусливым крысам и передай.

– Сделаем.

– Эх!!! – олимпийцы дружно налегли на тяжелые створки, гурьбою вваливаясь в пустой тронный зал.

– ЗАКРЫВАЙ!!! – хрипло скомандовал владыка Олимпа, после того как вовнутрь забежал бледный как стена Фидиппид и взмокший Эскилатос, о чём то яростно споривший с раскрасневшейся возлюбленной Эрота.

Затем Зевс собственноручно навесил на дверь толстый железный засов и, вытерев руки о некогда белую одежду, поднёс к правому уху свой золотой браслет.

– Гефест, ты ещё в своей мастерской?

– Разумеется, Эгидодержавный.

– Как там Аполлон, надеюсь, Дафну немножечко не убил?

– Нет, владыка, лишь слегка высек для острастки. Она так визжала, что я решил он её режет, но, как оказалось, у неё всего-навсего слишком нежная попка… Асклепий уже обработал ранки целебной мазью, настоянной на хвостах броненосцев.