Однажды в Голливуде

— Да ладно, дружище, о чем ты вообще? Что этот тип тебе там наплел?

— Чертову правду, вот что он наплел!

— И что тебя так огорчило?

Рик поворачивается, смотрит на Клиффа.

— Осознание, что я слил всю свою сраную карьеру в унитаз, вот что меня, на хрен, огорчило!

— Так что случилось-то? Он тебе отказал?

Рик снова глубоко затягивается сигаретой.

— Нет, он хочет помочь мне пробиться в итальянское кино.

— Так и в чем проблема? — быстро реагирует Клифф.

— Мне придется играть в гребаном итальянском кино, — кричит Рик, — вот, блядь, в чем проблема!

Клифф решает сосредоточиться на дороге и дать Рику выпустить пар. Актер затягивается сигаретой и наслаждается жалостью к себе. Выдыхая дым, он размышляет:

— Пять лет восхождения. Десять лет топтания на месте. А теперь — падение на дно.

Пока они едут, Клифф предлагает взглянуть на вещи под другим углом:

— Слушай, у меня самого-то карьеры никогда не было, так что не скажу, что действительно понимаю твои чувства...

— В смысле? — перебивает Рик. — Ты же мой дублер.

Клифф называет вещи своими именами:

— Рик, я твой водитель. Со времен «Зеленого Шершня» и со времен, как у тебя отобрали права, это моя работа. Я мальчик на побегушках. Я не жалуюсь. Мне нравится тебя катать. На съемки и обратно. На прослушивания. На встречи и всю херню. Мне нравится следить за домом в Голливуд-Хиллз, когда ты в отъезде. Но я уже давно не работал дублером на полную ставку. Так что, с моей точки зрения, перспектива дернуть в Рим сниматься в кино — не то чтобы конец света, а ведешь ты себя так, будто это он и есть.

— Ты хоть раз в жизни смотрел итальянский вестерн? — быстро парирует Рик и тут же отвечает на собственный вопрос: — Они ужасны! Это ебучий фарс.

Клифф не теряется:

— Да? А ты сам их сколько посмотрел? Один? Два?

— Достаточно! — авторитетно заявляет Рик. — Никто не любит спагетти-вестерны.

— Уверен, некоторые итальянцы любят, — говорит Клифф себе под нос.

— Слушай, — говорит Рик, — я вырос на Хопалонге Кэссиди и Хуте Гибсоне. Итальянский вестерн Гвидо Депузо с Марио Бананано в главной роли — это для меня не то чтобы знак качества! — Свою итальянскую тираду он завершает, щелчком выкинув сигарету из окна авто. — Пойми, я все еще зол, что этого макаронника Дина Мартина взяли в «Рио Браво». И это я еще молчу про сраного Фрэнки Авалона, умирающего во время битвы за гребаный Аламо.

— Еще раз, — замечает Клифф, — я — не ты. Но, на мой взгляд, это был бы весьма примечательный опыт.

— В каком смысле? — с искренним любопытством интересуется Рик.

— Спасаться от вспышек фотографов. Потягивать коктейли, сидя за столиком с видом на Колизей. Есть лучшую в мире пасту и пиццу. Трахать итальянских цып. Если хочешь мое мнение, — делает вывод Клифф, — это гораздо лучше, чем околачиваться в Бербанке и получать по морде от Бинго Мартина.

Рик хохочет:

— Что ж, с этим не поспоришь.

Оба посмеиваются, и очень скоро на лице у Рика появляется улыбка. Клифф тушил эмоциональные пожары Рика еще со времен, когда они только стали командой, — это важная часть их дружбы. Иногда пожары

были фигуральные, как сейчас. Но начало их дружбе положил пожар буквальный.

Это случилось на съемках третьего сезона «Закона охоты» (сезон 1961-1962 годов). Клиффа Бута наняли дублером звезды. Рик не сразу с ним поладил. По одной вполне уважительной причине: для дублера Клифф оказался слишком красив. Магнитом для телок на площадке «Закона охоты» должен был быть именно Рик. Ему не нужен был под боком какой-то хуй, который одет как Рик, но выглядит лучше Рика и при этом лезет на его территорию. Но потом он услышал о подвигах Клиффа на Второй мировой. Узнал, что Клифф — не просто герой, а чуть ли не один из главных героев Второй мировой. Удостоен медали Почета — дважды. Первый раз за то, что убивал итальянцев на Сицилии. А причин, почему его удостоили этой награды во второй раз, великое множество. Но главная в том, что, помимо парней, сбросивших бомбу на Хиросиму, ни один американский солдат не мог похвастаться таким количеством подтвержденных убийств японских солдат, как сержант Клиффорд Бут.

Рик, в свой черед, готов был бы месяцами прыгать с кухонных стульев на пол в надежде заработать плоскостопие, если бы верил, что это спасет от службы в армии (особенно в военное время). И тем не менее он восхищался теми, кто служил, причем служил безупречно.