Однажды в Голливуде

«Падающей лошадью» называли такую лошадь, которая умела падать и при этом не калечиться и не пугаться. А в Голливуде, где каждый день клепали сотни фильмов и телесериалов про Дикий Запад, если у тебя есть лошадь, которая умеет падать и вставать, то у тебя есть свой личный маленький станок для печати денег. Больше можно было заработать, только если повезет и у тебя родится ребенок, который станет успешным актером.

— Помнишь Неда Гласса? — напомнил Бастер Клиффу. — У него была Блю Белль, падающая лошадь.

— Вроде да, — сказал Клифф.

— Помнишь, сколько он зарабатывал на этой дуре?

— Угу. — Клифф помнил. — Сколотил небольшое состояние.

— Эта сука... — указывая на клетку, — все равно что четыре такие кобылы.

— Хорошо, Бастер, — сказал Клифф, — я весь внимание. Что ты предлагаешь?

— Слушай, наличку я отдать не могу, — честно сказал Кули. — По крайней мере, не три тысячи долларов. Но я могу предложить тебе половину прибыли от Сонни, мать его, Листона среди собак.

Клифф молча слушал, пока Бастер расписывал план:

— У меня есть тысяча двести долларов. Мы выставим ее на собачьи бои в Ломите. Поставим на нее тысячу двести и просто откинемся в креслах — она сама все сделает. Ты сразу оценишь ее потенциал, как только увидишь в действии. Затем мы устроим ей гастроли, будем оба ставить на нее все, что выиграли, и к бою номер шесть заработаем по пятнадцать косарей на брата.

Клифф знал, что Кули не пытается его наколоть. И сам верил в то, что говорил. Но Кули считал, что дело верняк, а Клифф не верил в верняки. Плюс собачьи бои незаконны, не говоря уже о том, что это безвкусица, и в плане было слишком много переменных, из-за которых все могло полететь к чертям.

— Господи, Бастер, — сказал Клифф и начал торговаться: — Мне на хрен не нужны собачьи бои, мне нужны мои деньги. Если у тебя есть тысяча двести на ставку, почему сразу мне их не отдашь?

— Потому что мы оба знаем, — честно ответил Бастер, — что если я отдам тебе тысячу двести долларов, то это все, что ты от меня получишь. Я не хочу отдавать тридцать пять центов за каждый твой доллар, — подчеркнул Бастер. — Когда я был на мели, ты себя повел как охуенный мужик, и теперь я хочу, чтобы ты заработал! Давай вместе метнемся хотя бы на первый бой в Ломиту, — предложил Бастер. — Просто посмотришь на нее в деле. Поверь, Клифф, это будет самый волнующий опыт в твоей жизни. Она выигрывает — мы забираем две тысячи четыреста. Если решишь не продолжать, две тысячи четыреста — твои.

Клифф сделал еще глоток пива, глядя на горку мышц в сетчатой клетке.

Бастер завершал свой треп:

— Ты меня знаешь, а значит, знаешь, что я тебя не кину. Если я так говорю, значит, я в это верю. Доверься мне — хотя бы на первый бой. Эта сука может победить.

Клифф посмотрел на суку в клетке, затем на сукиного сына, стоящего перед ним с банкой пива в руке.

Затем присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с собакой по ту сторону проволочной решетки. Клифф и собака стали играть в гляделки. Не выдержав тяжелого мужского взгляда, сука зарычала и кинулась на Клиффа. Лишь проволочная решетка помешала ей вгрызться зубами в красивое лицо. Клифф обернулся к Бастеру Кули.

— Как ее зовут?

Клифф, Бастер и Бренди отправились на первый бой в Ломиту. И Бастер не врал. Бренди стоила своих денег и убила другую собаку меньше чем за минуту. В тот вечер они выиграли две тысячи четыреста долларов. И ощущение было настолько захватывающее, что Клифф просто не мог поверить. «На хуй дерби в Кентукки, — думал он, — вот самые захватывающие сорок пять секунд в истории спорта» [13].

Клифф подсел.

Следующие полгода они объезжали все собачьи бои округа Лос-Анджелес, округа Керн и Внутренней Империи[14]. Выставляли Бренди в Комптоне, Алхамбре, Тафте и Чино. И Бренди побеждала в каждом бою, и почти все давались ей легко. Несколько раз ей досталось, но даже тогда — не особо. И всякий раз, когда ей доставалось, они давали ей время, чтобы восстановиться. Но после пяти боев, где Бренди казалась непобедимой, ставки стали выше, а конкуренция — жестче. Они участвовали в боях в Монтебелло, Инглвуде, Лос-Гатосе и Беллфлауэре. Бренди продолжала побеждать, но схватки стали невыносимо затянутыми и кровавыми, доставалось ей все чаще, на восстановление требовалось все больше времени.

Это был минус. Плюс же был в том, что более крепкие псы приносили больше денег, когда Бренди побеждала.