Однажды в Голливуде

— Поколение набриолиненных друзей уже мертво, — объясняет Сэм, — это очень по-эйзенхауэровски. Хочу, чтобы у Калеба была другая прическа.

— И какая — другая?

— Что-нибудь такое хиппарское.

«Хочешь, чтобы я выглядел как сраный хиппи?» — думает Рик.

— Хочешь, чтобы я выглядел как сраный хиппи? — не скрывая скепсиса, спрашивает Рик.

— Не думай о хиппи, — поясняет Сэм, — думай об «Ангелах Ада».

Сэм снова находит глаза Сони в зеркале.

— Надень на него индийский парик, тот патлатый, и подрежь, чтоб как у хиппаря, — и, быстро повернувшись к Рику, успокаивает: — Но очень пугающего хиппаря.

— Сэм... э-э... Сэм? — Рик прерывает творческий полет мысли режиссера.

Тот разворачивается к актеру — он весь внимание.

— Да, Рик?

Стараясь не показаться капризным мудаком, Рик замедляет напор Сэма практическим вопросом:

— Слушай... э-э... э-э... Сэм, если на моем лице будет столько фальшивой... э-э... э-э, — он подбирает верное слово, — волосни, никто меня не узнает.

Сэм Уонамейкер выдерживает небольшую паузу и затем отвечает:

— Что ж, мальчик мой, это и есть актерская игра.

Глава десятая Несчастный случай

Выстрелив в жену гарпуном, Клифф сразу понял, что это была плохая идея.

Гарпун вонзился чуть ниже пупка и рассек ее надвое, и обе половины с брызгами грохнулись на палубу. Клифф презирал ее много лет, но, увидев рассеченное надвое тело, две лежащие на палубе половины, он ощутил, как годы неприязни и презрения испарились в долю секунды. Он кинулся к ней и обнял, пытаясь вновь соединить верхнюю часть туловища с нижней, исступленно и от всего сердца повторяя слова сожаления и раскаяния.

Так он ее держал и не давал умереть на протяжении семи часов. Не рисковал оставлять ее ни на минуту, чтобы вызвать береговую охрану, из страха, что она распадется. Поэтому на протяжении семи часов крепко ее сжимал, и успокаивал, и не давал умереть. Если бы не тот факт, что стрелял-то он сам, такую самоотверженность можно было бы счесть героической.

На забрызганной кровью палубе лодки, которую он назвал в честь жены («Яхта Билли»), в лезущих из Билли Бут кишках, крови и органах он и она семь часов проговорили на краю смерти о том, о чем не могли говорить при жизни. Он не давал ей умолкнуть, чтобы она не зацикливалась на тяжести ситуации.

О чем они говорили? Об истории своей любви.

За эти семь часов они вспомнили всю совместную жизнь.

Когда катер береговой охраны наконец прибыл — где-то на шестом часу их беседы, — муж и жена уже не общались, а сюсюкались, как безнадежно влюбленные четырнадцатилетние подростки в летнем лагере. Оба пытались переиграть друг друга, вспоминая мельчайшие детали своей первой встречи и первого свидания. Пока лодка береговой охраны буксировала яхту в порт, Клифф продолжал держать две половины Билли вместе. На протяжении всего пути убеждая ее, что все будет хорошо.

— Слушай, не буду врать, — говорил он, — шрамы выйдут о-го-го. Но все с тобой будет хорошо.

Клифф так старался убедить в этом Билли, что после шести часов постоянного повторения реплик и сам в них поверил. Поэтому прагматичный Клифф Бут был, как ни удивительно, очень удивлен, когда сотрудники береговой охраны в ожидании скорой попытались перенести Билли с палубы на причал... и она развалилась на части.

Что ж.

В сообществе голливудских каскадеров шестидесятых Клиффа Бута весьма уважали за выдающиеся военные заслуги и статус великого героя Второй мировой. Но вовсю поползли слухи, что Бут убил жену и это сошло ему с рук. Никто точно не знал, специально ли он выстрелил. Это могло быть неосторожным обращением со снаряжением для дайвинга, на чем всегда настаивал сам Клифф. Но те, кто хоть раз видел, как пьяная Билли Бут костерит Клиффа на глазах у коллег, в эту версию не верили. А поскольку в сообществе голливудских каскадеров это видели очень и очень многие, они были уверены, что он ее просто убил на хрен.

Клифф даже признался полицейским, что в тот день жена была пьяна. Но полицейские не знали Билли и не поняли, что это значит. А каскадеры и их жены — знали.

Возможно, это значило, что Билли вела себя агрессивно. Возможно, она наговорила до хера лишнего. А это, возможно, значило, что терпение Клиффа иссякло, он забылся и совершил нечто ужасное. То, чего уже не изменишь.

И как же так вышло, что убийство сошло Клиффу с рук? Да легко. Его версия событий звучала правдоподобно, и некому было ее опровергнуть. Клифф очень сожалел о случившемся. Но как бы сильно он ни раскаивался, он даже не думал о том, чтобы принять наказание.