Однажды в Лопушках (СИ)

— Ай! — сказала Оленька, руку одернув. Было не столько больно, сколько обидно. — Кыш! Кыш пошла!

Она замахала на сороку руками, но та отозвалась нервным клекотом. А вот ветка, слишком уж тонкая, чтобы быть надежною опорой, закачалась.

— Я… я же свалюсь! Расшибусь! И… вообще! — Оленька кое-как села, стараясь не терять склочную птицу из виду. — Я… между прочим… не просто так! Знаешь, какой шум поднимется, если со мной что-нибудь произойдет?

Сказала и подумала, что никакого.

Что после разговора с матушкой та лишь обрадуется, если Оленька вдруг возьмет и сгинет. Она, может, всю Оленькину жизнь на то надеялась, ведь сгинувшую Оленьку можно будет использовать, в отличие от живой. И деньги свои она не потребует.

И не будет род позорить бездельем да общей к жизни неприспособленностью.

Стало обидно. А еще… еще Оленька не позволит им вот так… возьмет и слезет! Сама! Ведь если залезла, то и назад можно.

Получилось.

Оленька пыхтела, ругалась, в том числе и на себя, ободрала все руки, изгваздалась изрядно, но ведь слезла же! И…

— Видишь, я могу! — сказала она сороке, что наблюдала за Оленькиными потугами, сидя на ветке. Птица отвернулась, сделав вид, что куда больше её занимает чистота собственных перьев. И только круглый глаз поблескивал.

— Вот так всегда, — проворчала Оленька. — Как в ошибку, так всяко носом ткнуть надо, а если что хорошее, то можно и не заметить.

Руки она вытерла о джинсы, здраво рассудив, что те в достаточной степени грязны, чтобы пара пятен не сделала погоды. А ладони, глядишь, чутка чище станут.

Она огляделась.

Вздохнула.

И сказала себе:

— Идти куда-то надо…

Но куда? В лесу если не темень, то почти. Солнца не видать. И ничего-то вокруг не видать. И… и сколько Оленька на дереве провела, если вдруг ночь наступила?

А главное, почему её не ищут?

— Если допустить, что солнце садится на западе, то с противоположной стороны будет восток. Тогда… справа север? Или слева? — Оленька растопырила руки, пытаясь добиться понимания, но потом вынуждена была признать, что с ориентированием на местности у неё дела обстоят ничуть не лучше, чем с наукой в принципе. — Да и что нам это даст? Ничего.

Она протянула руку и ничуть не удивилась, когда давешняя сорока спорхнула с дерева. Цепкие птичьи лапы сжали запястье. И Оленьке подумалось, что сорока только выглядит милой нарядной птицей. Вон, здоровая какая. И клюв огромный. Если таким в глаз долбануть, то без глаза остаться можно.

Впрочем, кажется, ни о чем таком сорока и не думала. Живо перебирая лапами, она поднялась выше, устроившись на Оленькином плече.

— Может, подскажешь, куда идти? — поинтересовалась Оленька.

— Скажешь, — веско заметила сорока.

И вспомнилось, что дед говорил, будто вороны — птицы умные. Но вороны. И еще галки. И… кто там к врановым относится? Оленька ведь учила, да только…

— Мама говорит, что голова у меня такая… в одно ухо влетело, в другое вылетело, — сказала Оленька сороке, которая слушала внимательно. Вот впервые, пожалуй, кто-то, кроме деда, так внимательно Оленьку слушал. И она осторожно, не желая спугнуть гостью, коснулась перьев. Те были гладкими и неожиданно теплыми. — Так что… не знаю, родственница тебе ворона или нет, но я была бы весьма благодарна, если бы ты меня куда-нибудь вывела.

Сорока щелкнула клювом, а потом спорхнула с плеча на ветку. И вновь на Оленьку уставилась.

— Туда идти? — уточнила Оленька. — Ладно…

Нет, следовало бы все-таки остаться на месте или… или на помощь позвать. Или вообще пойти на запад в надежде, что, если двигаться строго по прямой, то не сильно с пути свернешь. А она, Оленька, за вороной вот отправилась.

С кем не бывает?

Глава 39 Где случайная встреча многое меняет

Один своевременный подзатыльник способен заменить несколько часов воспитательной беседы.

Из личного опыта многодетного отца

Так уж вышло, что Инга добралась до деревушки за полночь. Наверное, это было не слишком разумно, стоило бы отложить поездку до утра, но…

…позвонил отец.

— Где твой идиот шляется? — спросил он тем раздраженным тоном, от которого Инга прежде совершенно терялась. — Смотреть надо за женихом.

— Папа?

— Сама дура полная, вся в мамашу, и жениха нашла такого…

Инга прикусила губу, сдерживаясь. Не хватало ответить, что жениха ей как раз отец подыскал.

…может, стоило бы его отравить? Не сейчас, еще раньше, может, когда даже мама жива была. К слову, почему она не стала-то? Побоялась, что расследование начнется?

И что у неё мотив.

Или…

Главное, если бы его не стало, то… то Инге жилось бы куда легче. Да и не только ей.

— Что-то случилось? — спросила она как можно мягче. Вот чего отец терпеть не мог, так это слез и слабости. Инга не сразу это поняла.

Не сразу научилась жить.

Не сразу.

— Случилась. Ты газеты читаешь?

— Прости, но… не успела.