Однажды в Лопушках (СИ)

Он что, опасается, что Инга истерику устроит? Глупость какая. Она и прежде-то… а уж теперь… впрочем, весьма скоро причина беспокойства Белова стала ясна.

Девушка.

Очень красивая девушка, пусть и далекой от современного идеала красотой, но все же… лучше, чем на том снимке. Много лучше. Инга залюбовалась. Округлое лицо с крупными чертами. Глаза такие ясные. У самой Инги цвет и тот не понятен, то ли серый, то ли голубой, но мутный-мутный.

Волосы…

…Инга всегда с волосами маялась, тонкими они были, хрупкими, сколько ни лечи. Вот и пришлось стрижку сделать. У девушки же волосы лились светлой рекой, и она эту реку гладила, впрочем, не выпуская руки Красноцветова. Тот же, пусть и лежал смирнехонько, с девы этой взгляда не сводил.

Надо же.

Все-таки существует любовь.

Инга сглотнула. И даже подумала, что стоит отступить, что подождет разговор и нечего лезть к людям, которые так заняты друг другом. И она бы вышла. Несомненно, вышла бы, но… Белов помешал. Ткнул Ингу в спину и сказал:

— Видишь?

— Вижу, — тихо ответила Инга. — Доброй… ночи. Извините, что я вот так, без спроса… и вообще.

Стало вдруг стыдно.

И за планы давние, и за недавние. И все это вдруг разом показалось непередаваемой глупостью. А ведь она всегда гордилась своим умом. Бывает же…

— Инга? — Олег сел. — Откуда ты…

— Да… так… подумала, что нам стоит поговорить. Обсудить все…

— Наверное, и вправду стоит, — Олег посмотрел на свою девицу с такой надеждой, что Инга не выдержала и отвернулась. А потом тихо попросила, в сторону.

— Мне бы еще некого Берендея найти…

— Зачем? — поинтересовалась девица тем мрачным тоном, который ясно давал понять: симпатиями она к Инге не прониклась.

— Ему просили кое-что передать.

— Кто?

— Да… а собственно говоря… — почему-то стало обидно. Она, Инга, все бросила, поехала на ночь глядя, чтобы взять и… а они тут…

— Я его дочь, — сказала девица, явно ощутив раздражение. — Он сейчас ушел, а когда вернется, не знаю.

— Дочь?

Надо же, как бывает. И что… что делать?

Инга вытащила и сумочки камень.

— Тогда, наверное, вам тоже можно… она… она еще сказала кое-что.

— Инга?! — взвыл Белов, который явно рассчитывал на несколько иное развитие событий.

Неужели и вправду думал, будто Инга скандал учинит. А если так, то почему не попытался остановить её? Странно.

Или… собственную игру затеял?

— Это…

— Вам, — Инга положила камень в протянутые лодочкой руки. — Я, честно, не слишком понимаю. Но меня просили помочь. И я вот… что смогла. Там, на поле. В кукурузе. Озеро. Темное такое. Это вряд ли нормально. Хотя в кукурузе я не разбираюсь совершенно.

Она запнулась.

Руки девушки вдруг показались холодными, как та вода.

— Спасибо… — шепотом произнесла она.

— Инга, — сказала Инга и робко улыбнулась. — Не стоит меня… бояться. Я… наш брак и вправду был бы большой ошибкой.

И с выдохом призналась:

— Для всех.

— Извините, — девушка прижала камень к сердцу, и щеки её слегка порозовели. — Я… я не хотела… не думала… не собиралась.

— Вам просто повезло.

— Повезло?

Кажется, сама она везением это не считала.

— Повезло, — повторила Инга. — И дальше все будет хорошо. Честно! Но… нам и вправду стоит поговорить.

Олег, казавшийся несколько растерянным — все-таки мужчины до крайности ограничены в восприятии женщин, — сел. И кивнул. И уточнил лишь:

— Здесь?

— Почему нет, — Инга осмотрелась. — Разве что… я бы чего-нибудь съела.

— Я… сейчас, — девушка не отпустила камень. — Я…

— Иди уже, — в дом заглянула старуха самого ведьминского вида. — Успеешь еще… туточки без тебя сладится. И без тебя тоже.

Сказала и махнула на Белова тряпкою. А тот и попятился.

Глава 44 Повествующая о том, что порой сложные вещи на проверку оказываются простыми

Живи, как можешь, раз нельзя, как хочется.

Печальный призыв человека, который осознал, что действительность вступает в некоторое противоречие с детскими мечтами

Олег Красноцветов знал, что когда-нибудь ему придется говорить не только с Ингой, но и с её отцом, который к этакому повороту сюжета отнесется без должного понимания. Но одно дело говорить когда-нибудь потом, и совсем другое — теперь.

Инга.

Приехала.

Зачем?

От кого узнала? Хотя… гадать нечего. Белов. Старый приятель, который… почему-то мысль эта, о приятельстве, царапнула.

Что не так?

— Ты не слишком хорошо выглядишь, — сказала Инга, нахмурившись. — Возможно, стоит позвать целителя? Или хотя бы врача.

— Нормально, — отмахнулся Олег.

Никогда-то он не любил ни целителей, ни врачей. И теперь-то точно нужды в них нет. Все с ним нормально. И слабость пройдет. Прошла почти уже. Он и сидит-то сам. И до стола доберется. А тетка Ирина уже самовар свой включила.

Самовар пыхтит, над короной серебряной пар подымается, а в наглаженных до блеска боках вся комната видна. И он, Олег, тоже.

— Пашка — гад, — сказал он, переползая на стул. — Донес?

— Донес, — не стала спорить Инга.