Однажды в мае

— Я узнал о трех танках. Они маскируются в садах Рокоски. Там и погибли двое моих людей.

— Вы полагаете, это все? Их не больше?

— Я пошлю еще разведку… сообщу позднее…

— Хорошо… Одну минутку…

Голос капитана куда-то пропал — видимо, он прикрыл трубку рукой и заговорил с кем-то еще.

Слова сливались в тонкое пчелиное жужжание. Пришлось довольно долго ждать, пока капитан Царда снова не заговорил.

— Мы тоже пошлем разведчиков… через Либенский мост. Там еще можно кое-как перебраться. У меня тут ловкие ребята нашлись — коренные голешовицкие жители. Говорят, будто они знают на том берегу каждый камешек. Они проберутся туда без оружия, как штатские… им никакая опасность не грозит…

При словах «коренные голешовицкие жители» у Гошека защемило сердце. Тоник Кршенек, Ладя и Вашек, три отличных парня, были тоже коренными жителями Голешовице. Гошек знал их мальчишками, когда они еще купались во Влтаве прямо на песчаной отмели. И, хотя он прекрасно понимал, что в такой тяжелой обстановке без потерь не обойдешься, одна мысль об этих трех жертвах приводила его в дрожь. Эх, если бы только можно было рисковать собственной жизнью, не задумываясь он предпочел бы три раза сходить в разведку сам. Посылать других куда тяжелее…

— Если понадобится, пан Гошек, я схожу туда… — сказал сержант, наклоняясь к Гошеку, словно прочитал его мысли.

Гошек с благодарностью посмотрел на него. А Царда продолжал:

— Главное, не упускайте из виду эти три танка… Если они направятся в вашу сторону, мы пришлем на мост стрелков с фауст-патронами… Кое-кто уже научился обращаться с ними. Они могут быть у вас через десять минут.

Деловой тон капитана Царды и его желание поддерживать контакт, а не командовать несколько успокоили Гошека. Он дал капитану Царде телефон скульптора и договорился, что, если понадобится, они будут вызывать друг друга словами: «слесарная мастерская Гошека». Престарелый смуглый скульптор с ясными голубыми глазами и большой бородой горячо пожал руку Гошеку и Мареку.

— Стрелять я слишком стар, уже плохо вижу, но охотно стану вашим связным. Можете на меня положиться — я не отойду от телефона. В бомбоубежище я не спускаюсь, и, если надо, приходите хоть в третьем часу ночи…

Они вернулись на наблюдательный пункт — прямо на чердак к Галине.

— Как танки? Все там же стоят? — нетерпеливо спросил Гошек.

— Ничего нового… Стоят по-прежнему, — ответила Галина, пытаясь улыбнуться.

Но большие встревоженные глаза выдали ее. Марек заметил, что она чем-то обеспокоена, и сунулся было к отверстию на крыше, чтобы выяснить, чего испугалась Галина. Но та немедленно оттащила его назад. Она молча указала ему на темную балку у края отверстия. Казалось, кто-то ножом отколол от бревна свежую белую щепку.

— В тебя стреляли? — удивленно спросил Марек.

Галина взяла форменную шапку Марека, надела ее на винтовку и осторожно выставила в отверстие. Через пять секунд в воздухе просвистела пуля. Шапка подскочила и свалилась на пол. Сержант поднял ее и увидел на ней две маленькие круглые дырочки — одну справа, другую слева. Стало ясно, что стреляли справа.

— Не может быть, чтобы из-за реки… — хмуро сказал Гошек. — Это с нашей стороны откуда-то.

— С крыш, что ли, стреляют?.. — прищурившись, спросил сержант.

— Проверим… Мы должны быть уверены, что у нас в тылу все спокойно.

И все трое сбежали вниз, в кухню, откуда уже доносился запах супа. Бойцы все еще спали. Гошек вырвал из записной книжки листок и написал:

«Испанец, в Рокоске три танка. Они стоят у серой виллы, похожей на ящик. Следи за малейшим движением и обо всем доноси мне. Возьми на себя командование и пришли ко мне угольщика, для него тут есть дело».

Он сложил листок и кивнул Ярде Марешу.

— Возьми лодку и съезди на первую баррикаду, — сказал он. — Отдай это Кроупе. А угольщика привези сюда.

Ярда старательно отдал честь и выбежал из кухни.

Сержант Марек тем временем разбудил одного из спящих бойцов, который лежал у самого края, и отвел его на наблюдательный пункт, показав танки в Рокоске.

— Как только двинутся с места, доложишь. Да голову не высовывай наружу, сюда негодяй какой-то стреляет!

Когда он спустился вниз к Гошеку, пани Марешова уже разливала суп в три тарелки.

— Подкрепитесь, пока время есть!

Не успели они управиться с завтраком, как в дверь ввалился Лойза Адам, и в нос ему ударил аппетитный запах супа.

— Черт возьми, вот это называется вовремя! — воскликнул оп с улыбкой, стоя на пороге, потом шагнул прямо к плите и зачерпнул половником картофель с самого дна.

— Чем гуще суп, тем человек здоровее, пани Марешова! — сказал он, вываливая в тарелку полный половник картофеля; при этом он прищуренными глазами наблюдал за Гошеком.

— Они где-то здесь, на крышах. Пойдешь с нами? — вполголоса спросил его Гошек. Он знал, почему для этой жестокой и опасной операции берет именно Адама.

Лойза молча кивнул, и его пристальный взгляд стал еще внимательнее. Потом угольщик подсел к Гошеку и взял из пустой тарелки его ложку.

— Но самому тебе ходить не следовало бы… Ты начальник… — пробурчал он между двумя глотками.