Однажды в Марчелике 4 (СИ)

— К сожалению, наша цель успела уйти! — напомнил Гарри, указывая в сторону Грисглада. — Мне не нравился ваш изначальный план, но, надо сказать, он почти сработал. Если бы тебя, Дан, не сорвало…

— Хватит! — нахмурившись, попросил молодой касадор. — Сам понимаю, что ошибся… Но мы найдём их, Гарри! Никуда Ульрих Томази теперь не денется!

— Унис и Трис… — проговорил Дьюс. — К сожалению, они ранены, Дан! По ним успел выстрелить ваш противник.

— Чёрт… — срыв Старгана грозил обернуться крупными неприятностями. — Мы можем как-то им помочь?

— У меня есть настойка из «Пыли Эрфы». Нужна? — полез к себе в сумку Гарри.

— Боюсь, что для нас троих это чистый яд… — ответил Дьюс, заставив сыщика нахмуриться.

Гарри Альфареро часто хмурился в этот день. Сначала, когда выслушивал предложенный план. Потом, знакомясь с тремя братьями, которых Дан Старган привлёк в качестве поддержки. Потом хмурился, наблюдая за этими братьями…

И теперь хмурился снова. Большая тайна… Эти трое тоже были её частью. Вот только кусочки мозаики не хотели складываться в готовую картину. А ведь ответ был так близко — он его уже чувствовал, но никак не мог ухватить!..

— Я покину вас. Попробую доставить Уно и Триса туда, где им смогут оказать помощь… — проговорил Дьюс. — Если понадоблюсь — зовите, Дан.

— Хорошо, Дьюс… И передай мои извинения за сегодняшний срыв! — проговорил Дан, яростно растирая щеку.

— Не волнуйтесь. Мы всё понимаем… — ответил Дьюс и направился к кустам.

— Возьмите волла! — крикнул ему вслед Гарри, но ответа не получил.

И удивлённо посмотрел на Дана.

— Они не любят воллов, — пожал плечами молодой касадор. — И воллы их тоже…

— Мендоса! — крикнула Пелла, высматривая мальчика среди руин вражеского лагеря.

— Я тут! — отозвался подросток, поднимаясь на ноги, и показал «немезиду»: — Дан! Твой револьвер!

— Спасибо, хето! — поблагодарил его касадор. — Тащи его сюда! И спасибо за помощь! Ты меня сегодня от смерти спас…

— Да это… Я только рад был! — скромно ответил Мендоса, хотя в его голосе прямо-таки ощущался переизбыток гордости.

— И что теперь? — спросил Гарри Альфареро.

— Теперь? — Дан хмуро посмотрел на небо и задумался.

— Теперь у тебя будет перечная лихорадка! Идиот ты, Старган! — не удержавшись, зло крикнула Пелла.

— С чего это? — удивился Дан.

— Это ведь был «королевский набор»? Да, Дан Старган? Это был он? — девушка ткнула пальцем прямо в лицо молодого касадора, заставив того невольно поморщиться. — И ты теперь умрёшь? Все ведь умирают?..

На последних словах голос Пеллы дрогнул, а на глаза навернулись непрошеные слёзы.

— Не все, а только четыре из пяти! — пожал плечами Дан. — И это, думаю, не в моём случае.

— Все думают, что не умрут! Но рано или поздно это происходит с каждым придурком! — возмутилась Пелла, топнув ногой.

— Не в моём случае! — настойчиво повторил Дан, внимательно и серьёзно глядя девушке в глаза. — Я не умру, Пел!

— Обещаешь? — всхлипнув, спросила та.

И уставилась на касадора глазами, покрасневшими не хуже чем от специй.

— Ну точно не от «королевского набора»… — усмехнулся Дан, дружески приобняв её за плечи и позволив спрятать на широкой груди мокрое от слёз лицо. А затем обернулся к сыщику: — Нам надо ехать в Грисглад!

— А как же откат, Дан? — поднял бровь Альфареро. — Откат от специй тебе не помешает?

— Не сегодня, метен Альфареро!.. — жизнерадостно ответил молодой касадор, оторвав от груди немного успокоившуюся Пеллу. — Сегодня, Гарри, откат нам не помешает! Пора войти в уютную норку Томази… И пристрелить этого засранца! Вперёд!

И Дан Старган уверенно двинулся к месту, где оставил воллов. За ним пошла и Пелла, что-то тихо бормоча себе под аккуратненький нос.

А Гарри Альфареро ещё несколько секунд стоял, обдумывая происходящее. Ещё один камешек мозаики оказался в его руках, но никак не мог найти своё законное место в общей картине. Однако Гарри был уверен: это лишь временные трудности. Разгадка была предельно близка…

ГЛАВА 8

Трактир «Грис», город Грисглад, Марчелика, поздний вечер 24 августа 1937 года М.Х.

Комната была клеткой. Комната была тюрьмой. А ещё в комнате был небольшой бар — как единственное окно на волю…

Во всяком случае, Марианна Томази — теперь уже Томази, будь навечно проклята эта фамилия! — воспринимала и комнату, и бар в ней именно так. В принципе, никто не запрещал ей покидать помещение, но собственная добрая воля заставляла женщину оставаться внутри. И пить… Пить… Пить… Даже невзирая на отвращение своего умного организма!..

Марианна обладала удивительным свойством, которое почему-то было даровано лишь малому числу людей. Она не пьянела! Сколько бы ни было выпито, какой бы крепости ни были напитки, но она всегда оставалась на ногах, и рассудок не покидал её. И это был высший дар Господа своей вечно страдающей рабе. Так, конечно же, считала сама Марианна.