Однажды в Октябре

Рахья пошел к дому, приветственно помахав кому-то, кто осторожно выглядывал из окна через занавеску. Очевидно, его узнали, потому что занавеска дрогнула, и через несколько минут на пороге появился мужчина средних лет, без знаменитых усов и бороды. Он больше был похож не на вождя пролетариата, а на бухгалтера-ветерана из средней руки фирмы, занимающейся торговлей ширпотребом. Я помнил из истории, что «В. И. Ленин, скрываясь от ищеек Временного правительства, изменил внешность, сбрив бороду и усы». Но одно дело читать, другое дело — увидеть все своими глазами.

Слегка картавя, Ильич спросил у своего связного, — товарищ Рахья, скажите, что это за люди?

Рахья, нагнувшись к уху Ленина, и что-то зашептал. Я увидел, как у Ильича удивленно поползли наверх брови. Он протестующе потряс большой головой, и замахал руками.

— Нет, этого просто не может быть, товарищ Рахья, марксизм и современная наука не допускает подобных фактов. Это все выдумки попов и мистиков!

— Товарищ Ленин, — вступил в разговор я, — я начальник личной охраны товарища Сталина сержант морской пехоты Кукушкин, должен передать вам его личное письмо, — с этими словами я расстегнул полевой планшет и вытащил оттуда послание Иосифа Виссарионовича, протянув его Ильичу,

— А от себя лично могу сказать, что якобы наука, которая не допускает существование хоть каких либо ФАКТОВ, никакой наукой не является, а является самым настоящим мракобесием. Факт нельзя допускать или не допускать, факт, это объективная реальность, он либо есть, либо его нет. Я и мои товарищи это объективная реальность, с которой вам, товарищ Ленин, придется считаться в любом случае.

Немного обалдев от философской лекции прочитанной ему простым унтером, Ленин схватил записку Сталина и начал ее быстро читать. Дочитав ее до конца, он схватился за голову, и, раскачиваясь, как еврей на молитве, стал повторять, — Что теперь будет, что теперь будет, что теперь будет?!

— Товарищ Ленин, — сказал я, — успокойтесь, пожалуйста! В Питере прямо сейчас происходит революция, а поэтому у нас крайне мало времени. Собирайтесь, товарищ Сталин приказал сегодня же доставить вас в Питер. Керенский безоговорочно капитулировал, и партии большевиков срочно надо формировать правительство и брать власть в свои руки… Промедление смерти подобно.

— Ах, да! — Ильич посмотрел на меня со своим знаменитым прищуром, — а вы, товарищ Кукушкин, какой партии сочувствуете?

— Собирайтесь, товарищ Ленин, — сказал я, — философско-политические диспуты мы можем с вами вести и в дороге. Как писал товарищ Джек Лондон: «Время не ждет!»

Ильич быстро забежал в дом и также быстро выскочил оттуда, имея в руках небольшой фанерный чемоданчик. Это и был весь его багаж. Остановив Ильича буквально на мгновение, мы накинули на него бронник. «Форд-Т», туда-сюда его мать, первое изделие массового автопрома, с трудом вместил в себя пятерых, да еще и одетых в бронежилеты. Ильич оказался зажатым на заднем сиденье между мной и Костей Филином, немногословным парнем откуда-то с Урала. Товарищ Рахья, недоделанный Хейконнен, если кто помнит, был такой финский «шумахер», гнал так, что из нас чуть не повылетали все кишки. Но все когда-нибудь кончается, и мы снова оказались на знакомом пирсе. Тут уже скучал товарищ в кожаной куртке, такой же кепке и больших очках-консервах сдвинутых на лоб, очевидно, это и был местный Адам Козлевич, штатный водитель этой Антилопы Гну.

Увидев наше возвращение, катер запустил движок и метеором подскочил к пирсу. Снова его придержали багром, только теперь надо было не карабкаться наверх, а спускаться вниз. Первым спустили самый ценный груз — Ильича, потом пошел товарищ Эйно Рахья, следом за ним спустились оба моих бойца, которым я из рук в руки передал, так и не потребовавшееся нам тяжелое вооружение, и только самым последним в катер спустился ваш покорный слуга собственной персоной. Взвыл мотор и наш кораблик стремительно помчался в сторону серого силуэта «Североморска».

Мы причалил к трапу, спущенному с почетного правого борта. Немного пошатываясь после езды в катере, Ильич поднялся наверх где и попал в объятья командира корабля капитана 1-го ранга Перова и того самого незнакомого подполковника. Поняв, что сейчас всем не до нас, я еще раз бросил взгляд на раскинувшийся передо мной город, такой родной и такой чужой.

13 октября (30 сентября) 1917 года, 11:15 Финский залив. Борт БПК «Североморск»

Подполковник СВР Ильин Николай Викторович.

Когда катер с Владимиром Ильичом причаливал к нашему борту, то БПК, уже стоял развернутый носом в сторону островов Большой Щит и Малый Щит, готовясь немедленно отправиться в путь. Интересно было глядеть со стороны на наших матросов и офицеров, которые знали, за кем их корабль отправился в Выборг. Что называется «шила в мешке не утаишь!» Они столпились у трапа, и молча смотрели на «вечно живого», как папуасы на телевизор.