Однажды в Октябре

Как я поняла, речь должна была пойти о борьбе с саботажем чиновников и разоружении военных училищ и школ прапорщиков. Я тихонько спросила у Васильича, где находится полковник Бережной, который как я знала, тоже должен был быть на Совнаркоме. На что Дед мне тихонько ответил, что он этой ночью при полуроте «летучих мышек» и трех БТРах выехал по железной дороге в Могилев за особо ценными экземплярами томящимися в Быховской тюрьме. Так что в ближайшее время мы будем иметь честь любоваться на особо редкий экземпляр льва с головою барана. Но писать об этом пока не надо…

Я вздохнула, — Ну, это уже чисто мужская работа…

14 (01) октября 1917 года, 08.00. Петроград. Таврический дворец

Капитан Тамбовцев Александр Васильевич.

С вновь назначенными наркомами я вышел в коридор, где в окружении нескольких наших бойцов стояли бывшие министры правительства Керенского. Из присутствующих я узнал лишь Ливеровского — видел его фотографию в музее «Дороги Жизни» на Ладожском озере, и адмирала Вердеревского — его фото было в книге об эсминце «Новик», Вердеревский, тогда еще капитан 2-го ранга, стал его первым командиром. Остальные господа были мне незнакомы.

Вежливо поздоровавшись с ними, я заявил, что уполномочен новым главой большевистского правительства Иосифом Сталиным провести с ними переговоры, на предмет участия бывших господ министров в работе нынешнего правительства.

Господа бывшие министры слегка помялись, но никто из них не сделал попытку покинуть помещение, что было воспринято мною, как знак согласия. Я предложил им на выбор — или они будут присутствовать во время переговоров с каждым из них, или данные переговоры провести приватно, с глазу на глаз. Попросив у меня пару минут на раздумье, они посовещались, и устами бывшего министра юстиции Павла Николаевича Малянтовича заявили мне, что хотели бы поприсутствовать на переговорах с их коллегами, чтобы была ясна «диспозиция» новой власти, и отношение их к тем моментам, которые касаются не только их ведомства.

Что ж, позиция здравая. Я пригласил бывших министров в пустующее пока помещение, где был большой стол для совещаний и стулья. Занавеси и люстры отсутствовали, делая комнату неуютной. Но сие, по моему мнению, не должно помешать нашей содержательной беседе.

Когда все расселись, я прокашлялся, и начал свою речь.

— Не знаю, как к вам и обращаться, — начал я, — большинство из вас привыкли к обращению «господа», некоторые — «товарищи». В новом правительстве обращение будет, естественно, «товарищи», так что желающие работать в Совнаркоме, пусть привыкают к этому обращению.

Итак, товарищи, скажу вам сразу — на портфели министров, или, как сейчас будут называться их должности — народных комиссаров, вы можете пока не рассчитывать. Такое доверие еще надо заслужить. — Кое-кто из приглашенных при этих словах слегка поморщился, но вслух никто и ничего не возразил, и я продолжил свою речь, — Начну с того, что новые министры, или народные комиссары, будут нуждаться в советах людей, пусть и не разделяющих их политические взгляды, но искренне желающих исправить почти катастрофическую ситуацию, в которой оказалась Россия. Если говорить честно, то во многом и вашими стараниями, товарищи бывшие министры…

Но не будем искать виновных. Надо думать о том, как выбраться из того болота, куда нас всех занесло. Работы будет много. Сразу же предупреждаю вас, что придется не просто высиживать время в своих кабинетах, а пахать, как пашут мужики в страдную пору.

Первым я обратился к бывшему министру земледелия Маслову, — Вот вы, Семен Леонтьевич, должны это хорошо себе представлять. Я понимаю, что вам, старому социалисту-революционеру, будет нелегко работать в большевистском правительстве. Но тут уж ничего не поделаешь. К тому же, не такой уж большой секрет и то, что не сегодня-завтра одним из первых Совнаркомом будет принят и опубликован Декрет «О Земле». В этом документе нашли отражения те идеи, которые вы высказывали в течение длительного времени, и которые вошли в программу партии Социалистов-Революционеров.

Так что, теперь, Семен Леонтьевич, вы получите шанс попытаться на деле осуществить все то, о чем вы когда-то мечтали. Должность наркома земледелия сейчас совмещается с должностью наркома продовольствия, обязанности которого исполняет Александр Дмитриевич Цюрупа. Ведь наверняка, вы с ним, знакомы? — спросил я у Маслова. Бывший министр кивнул мне головой, и я продолжил. — Так вот, Семен Леонтьевич, работать вы будете вместе с ним. Поскольку вы теперь все «товарищи», то должность ваша будет называться заместителем наркома по земледелию. Надеюсь, что у вас с Александром Дмитриевичем сложатся подлинно товарищеские отношения.

— Хорошо, госпо…, то есть товарищ Тамбовцев, — ответил мне Маслов, — Где и когда я смогу встретиться и переговорить с товарищем Цюрупой?