Однажды в Париже

— О, это все проклятые мушкетеры! — с жаром принялся рассказывать де Туш. — Я зашел выпить пи… э-э… воды в кабачок месье Эхуда, что на улице Гиацинтов. Месье Эхуд, как истинный хозяин, предложил мне слегка перекусить с ним за компанию, отведать свежих рисовых лепешек с медом. А в качестве питья порекомендовал прекрасный домашний сидр! И вот только мы с ним выпили по пер… э-э… по полстаканчика, как в кабачок буквально ввалились двое мушкетеров. Клянусь, господа, они оба уже были в изрядном подпитии!..

— С утра пораньше? — усомнился де Голль. — Не похоже на господ мушкетеров. Их капитан, месье де Тревиль, весьма строг в смысле употребления его подчиненными хмельных напитков, особенно на службе.

— А кто говорит о службе? — пожал плечами Роже.

— Ну, ты же только что назвал их мушкетерами, значит, они были в своей форме и, следовательно, несли службу.

— А-а… нет, не было на них формы…

— Тогда с чего ты взял, что это были мушкетеры?

— Ну… — Роже явно стушевался. — Может быть, месье Эхуд их так назвал… Не важно! Эти господа сразу стали громко требовать, чтобы их обслужил именно господин Эхуд. Я, естественно, сказал, что хозяин занят со мной и придется им подождать, пока он освободится. Но эти двое обозва… э-э… оскорбили меня!

— И ты, конечно, немедленно полез с ними в драку, — подытожил дю Геник. — А как они тебя обозвали?

Де Туш смерил его презрительным взглядом, что в сочетании с разукрашенной физиономией выглядело смешно, и потому даже де Голль не смог удержаться от улыбки, а дю Геник так вовсе расхохотался. Роже побагровел, тонкие усики над верхней губой его встопорщились, словно у кота.

— Ты хотя бы поинтересовался, кто тебя отделал? — поспешил отвлечь его Анри.

— Они не стали со мной фехтовать! — выкрикнул де Туш совсем по-мальчишески. — Этот, который похож на гасконца, просто ударил меня кулаком в лицо и отобрал шпагу! А его приятель, такой маленький и тощий, в какой-то хламиде, вдруг вытащил из-под нее дубинку да ка-ак жахнет меня в лоб!..

— Гасконец, говоришь?.. — насторожился де Голль. — А с ним маленький в рясе?..

— Ну да, монах, наверное…

— И как же их звали?

— Гасконец сказал что-то вроде: «Запомни, гвардеец, д’Артаньян никогда не скрещивает шпагу с молокососами!..»

— Вот теперь мне все ясно, — усмехнулся Анри. — И скажу честно, де Туш, ты еще счастливо отделался. А сейчас умойся и — марш в роту!

— Слушаюсь, господин лейтенант, — уныло пробормотал Роже, бросив тоскливый взгляд на тихо сидевшую у окна маркизу. — Простите за хлопоты, тетушка. Спасибо за заботу…

Вдовушка только порывисто вздохнула, но не рискнула перечить офицеру его преосвященства.

Де Голль с дю Геником, посмеиваясь всю дорогу, благополучно вернулись в Пале-Кардиналь. Там Анри, поговорив с господином де Кавуа насчет наложения взыскания на де Туша за самовольное оставление службы, узнал заодно, что его искала некая дама в маске.

Новость оказалась необычной: не каждый день лейтенантом интересуются особы женского пола. С одной стороны, это могла быть только леди Карлайл. Другим знакомым дамам либо незачем было его искать, либо они находились уже в таком возрасте, что их бы никто не заподозрил в любовных шашнях и они преспокойно вошли бы в кордегардию с открытым лицом. С другой стороны, зачем бы графиня, выполняющая задание его преосвященства, надевала в Пале-Кардиналь маску?

Так и не поняв, что сие посещение означает, Анри отправился искать отца Жозефа, чтобы доложить о результатах своих розысков.

— Значит, Бийо грозится страшной местью, а этот чудак де Гонди знаком с господином из «Шустрого кролика»? — уточнил капуцин. — И они встретились в том доме?

— Я не могу поручиться, что видел в окне именно того самого господина, — осторожно поправился Анри. — Ведь я встречал его лишь раз в жизни, и то ночью. Но мне кажется, что это был он.

— Будем исходить из того, что это он, — кивнул отец Жозеф. — Де Гонди, насколько я знаю, в стихоплетстве до сих пор не замечен. И может так случиться, что все трое связаны между собой. То есть Бийо пишет, господин из кабачка кладет куплеты на музыку и таким образом распространяет их, а де Гонди и, возможно, госпожа де Шеврёз вносят свой вклад деньгами. Аббат ведь далеко не нищий!

— Да, я заметил, святой отец, — усмехнулся одними губами де Голль, вспомнив, во что был одет аббат, явившись в отель Рамбуйе.

— Докажите, что все так и есть, — с нажимом сказал капуцин. — Я знаю, у вас получится! У Бийо будут небольшие неприятности. В конце концов, кто он такой, этот деревенский дурень? Столяр из Невера?.. Сам, наверно, толком не понял, что сочинил. Мы лишим «мэтра Адана» пособия, выписанного его преосвященством, и отправим обратно в Невер — зарабатывать на жизнь долотом, рубанком и… чем там еще орудует столяр?.. Право, не знаю. Господин из «Шустрого кролика» так легко не отделается. А наш милый аббат… Приказ о взятии его под стражу и заключении в Бастилию у вас при себе?

— Разумеется, святой отец.