Однажды в Париже

Ничего не поделаешь, есть категория людей, которая выводит меня из себя. Это звезды шоу-бизнеса. И это весьма некстати, поскольку всю жизнь я должен иметь с ними дело. Это моя профессия, я журналист. Не в газете «Монд», а в журнале «Пари-Сенсации», самом известном иллюстрированном журнале в мире [16]. В нем речь идет обо всем: об Афганистане и о последнем романе Патрика Модиано [17], о коллекциях Карла Лагерфельда и о матерях палестинских шахидов, о новых отелях, которые открылись на Сейшелах, и о стратегии Франсуа Холланда [18]. В общем, сто страниц самых разных актуальных новостей. Плюс еще пятнадцать страниц и обложка. Гвозди с креста, к которому я пригвожден: знаменитости. Обычно я с ними не встречаюсь. Всегда есть охотники взять интервью у звезд. Если мне приходится иметь с ними дело, то через посредничество их агентов. Или из-за их каких-то диких капризов: одна дебютантка требует, чтобы ее фотографировала только Беттина Реймс [19]; другая не позволяет, чтобы показывали ее квартиру; третья требует так отретушировать каждое фото, что расходы на это составляют десять тысяч евро; еще один хочет заранее иметь список вопросов, которые ему зададут… Или выслушивать возмущенные протесты: мой фильм вышел уже две недели назад, мне больше нечего добавить; вы сняли меня с другом у лестницы Каннского дворца фестивалей, это недопустимое посягательство на мою частную жизнь… К сожалению, не может быть и речи о том, чтобы их послать куда следует… Я знаю, что через каких-нибудь полгода мне придется пресмыкаться перед теми же агентами, чтобы другой пес из их псарни согласился сняться для нашей обложки. Малозначимые французские звездочки, актеры и певцы ежедневно опровергают известную пословицу о том, что фальшивая монета не стирается. Они болтаются, как мелочь в кармане, и служат разменной монетой, когда мы хотим поймать крупную рыбу, настоящую звезду — короче говоря, звезду из Голливуда. Тогда шуткам места нет, приходится идти на уступки. Пример: сегодня вечером мне пришлось пойти в «Кристал Рум», вместо того чтобы поваляться дома на диване с интересной книжкой. Коко Дансени не оставила мне выбора: Его Величество Брюс Фэйрфилд I соглашается беседовать только с главными редакторами. Когда я признался, что в жизни не покупал дисков Фэйрфилда и предложил послать на встречу специалиста, она осадила меня:

— Притормози и оставь в покое своих профессионалов. Не забудь, что именно профессионалы построили «Титаник», а Ноев ковчег был делом рук дилетанта. Твоя некомпетентность нам как раз подходит…

Я тут же передал ее слова Аурелии и Бенжамену, ребятам из нашей редакции. Они расхохотались оттого, что такой профан в музыке, как я, будет иметь дело с гигантом, чье творчество они знают наизусть. Их реакция прибавила мне куражу. Если уж унижаться, то перед значимой фигурой, а не перед всякой мелкотой. Накануне интервью с Эммануэль Беар или Изабель Юппер [20]я был на грани самоубийства, потому что заранее с точностью до запятой знал те «гуманитарные», профессионально пустые речи, которые услышу от них. Что касается Фэйрфилда, у меня сохранялась надежда на нормальный разговор с ним. Из досье, подготовленного нашим архивом, следовало, что он, похоже, любит парадоксы и не чужд легкого цинизма. Оставался небольшой шанс на то, что мне не придется скучать. В любом случае он будет любезным. Это певец под стать Дэвиду Боуи или Брайану Ферри [21]; высокий класс, весьма в английском духе, типа каникул в Нантукете. Он вряд ли был готов побаловать меня откровениями о своей загадочной сексуальной жизни, но, как истинный джентльмен из Новой Англии, пригласил меня в ресторан «Кристал Рум». Само это название звучит как у Скотта Фицджеральда. Я еще там никогда не ужинал. В моем случае это может быть профессиональным упущением.