Однажды в платяном шкафу

– Я тоже всегда любила читать, как и вы. И мне всегда нравилось учиться чему-то новому.

Джеку раньше и в голову не приходило, что мама тоже когда-то училась в школе.

Уорни оторвался от тетрадки, в которой что-то писал убористым почерком.

– Где ты училась?

– В Куинз-колледж, – ответила она, приподняв голову. – Я изучала математику и физику.

Уорни ахнул от удивления.

– Математику и физику?

Джек уставился на маму, на ее милую улыбку, теплые карие глаза и тонкий нос и впервые задумался о том, как она выглядела и как себя вела в его возрасте.

Это было удивительно.

Наблюдая за отцом и его серыми буднями, Джек пришел к выводу, что никогда в жизни не хотел бы повзрослеть. Но в тот момент он на секунду представил свою молодую маму в колледже, и это вселило в него надежду на то, что взрослая жизнь может быть по-своему интересной.

– Но ты же говорила, что была писательницей, – возразил Джек.

– Человек вовсе не обязан заниматься только одним делом. В мире полно всего интересного.

– Я бы так не смог, – рассмеялся Джек, и следом Уорни.

– Что ж, я смогла.

– И о чем ты писала? – спросил Джек.

– Мне нравилось сочинять рассказы. Перед свадьбой мы с твоим отцом писали друг другу много писем, и я отправляла ему свои наброски. И так, мои дорогие мальчики, я влюбилась в него, – поскольку он всерьез воспринимал меня и мое творчество. Он был очень добр.

– Отец когда-то был добрым? – воскликнул Уорни, разинув рот от удивления.

Мама рассмеялась. Джек обожал ее смех и всегда старался ее развеселить.

– Очень добрым, – ответила она. – Твой отец писал прекрасные письма, в которых всегда хвалил мои рассказы. Даже заставил отправить их в издательство. Что-то даже опубликовали в «Домашнем журнале». Что же это был за рассказ…? – Она чуть подалась вперед и заговорила завораживающим голосом, какой бывает у истинных рассказчиков мифов и легенд. – Он назывался «Принцесса Розетта».

Джек отложил карандаш и серьезно заявил: – Я хочу его прочитать.

Мама засмеялась еще сильнее.

– От тех времен ничего не осталось. Не знаю, что именно случилось во всей этой суматохе с переездами, но… ваш отец его читал. Джекси, я понимаю, что ты видишь в нем лишь сурового отца, который не способен тебя понять, но на самом деле у него доброе сердце, и тот серьезный подход, с которым он решает по-настоящему важные вещи, заставил меня в него влюбиться.

Джек уставился на маму. Мысль о том, что можно влюбиться во что угодно, кроме природы и сказок, была для него такой же непонятной, как принцип движения планет. Оставшийся путь до Каслрока с его пляжами и ленивыми буднями они проделали в тишине.

Одним пасмурным и ветреным днем Джек и Уорни поднялись вместе с мамой к замку Данлюс, возвышавшемуся над Белфастом, – это крайняя северная точка Ирландии. Еще когда Джек стоял внизу и смотрел на замок на изумрудно-зеленом холме, у него захватило дух. Время буквально остановилось, и все вокруг замерло. Джека непреодолимо тянуло к этим каменным стенам и полуразрушенным башням, некогда пронзавшим облака.

Странная тоска, которая до этого ни разу не мучила Джека по-настоящему, вдруг ледяной волной окатила его с ног до головы. Замок со сторожевыми башнями по углам возвышался над морем, зубчатые стены словно вырастали из-под земли. Под каменным мостом, изогнувшимся над ущельем, вполне могли бы прятаться и огры, и драконы, готовые при первом удобном случае напасть на королевство. И лишь храбрейшие из храбрых могли дать им отпор. Внизу с шумом разбивались о скалы морские волны. В небе, раскинув крылья, висели две чайки. Внизу, в лужицах воды, оставшейся в скалах после прилива, отражалось облачное небо, и все вокруг было пропитано резким запахом морской соли.

– Уорни, – позвал брата Джек, – ты только посмотри.

Тот оглянулся, и вместе они принялись сочинять, с кем здесь сражались рыцари и короли, как они приходили спасать принцесс и какие опасные приключения ждали их в землях этого королевства.

* * *

– Мэгс! – Джордж так внезапно воскликнул посреди рассказа, что его сестра едва не выронила тетрадь.

– А? С тобой все в порядке? – спросила она и потрогала его лоб.

Почему всегда лоб? Почему именно от него взрослые пытаются добиться ответа на все свои вопросы?

– Замок… – с придыханием заговорил Джордж. – Этот замок в Ирландии… это Кэр-Паравэль? Он существует?

Мэгс сделала глубокий вдох и приобняла брата.

– Замок Данлюс – существует. Но тот ли это самый замок из книги мистера Льюиса – я не знаю.

– Его мама… какая безнадежно грустная история. Он выжила?

– Я еще не закончила рассказ, Джордж.

– Не уверен, что хочу знать, чем все закончится. Хочу, чтобы с мамой Джека все было хорошо. Она ведь поправится?

– Хорошо, давай на этом остановимся, если хочешь.

Мэгс лукаво улыбнулась. Джордж обожает эту улыбку – она словно говорит, что сестра сделает все, что он попросит, и ей наперед известно о всех его желаниях.

Джордж выпрямился. Мысли о маленьком Джеке Льюисе и его старшем брате как будто исцеляли его больное сердце. Он должен узнать, что произошло дальше, даже если там случилось что-то ужасное.