Однажды в ...(СИ)

На базу в тот вечер, как, впрочем, и ни в один из последующих вечеров или дней Дмитрий не вернулся. Сообщение о его смерти не пришло, но человек пропал. Вопросы Сансе задавал сам Иван, выгнав из кабинета всех сочувствующих. Он понял, что произошло нечто, из ряда вон выходящее, заставившее жизнерадостную беспечную девушку замкнуться в молчании и пару месяцев после этого дня не улыбаться и просить больше ходок, чем было нормой в клане. И еще кое-что... может, не показатель, но… в свой старый дом она больше не заглядывала. Иван испытал по этому поводу некоторое облегчение, ведь каждый раз беспокоился, давая ей разрешение покинуть базу для ночевки в заброшенном поселке. А вот теперь она туда не ходит. Что ж, ее дело, но явно неспроста это все. В тот вечер и последующую за ним ночь она была просто неузнаваема, молчалива, в глаза не смотрела. Объяснила, что Дмитрий ушел раньше нее, и что они там делали – осталось тайной. Но молодое дело оно такое… Может, не угодил чем?.. может, перестал обращать должное внимание? В течение нескольких недель Дмитрий от нее не отходил ни на шаг, развлекая веселыми разговорами и нехитрыми подарками. Иван видел, что Сансе это нравилось, может, и вправду влюбилась. В общем, все было прилично, как у людей. На всякий пожарный командир провел с юношей разъяснительную беседу, на совсем всякий случай... конечно, он не верил в то, что паренек может ее чем-то обидеть. Рос же на его глазах, как и она… А теперь вот… только руками разводи, что случилось и куда подевался незадачливый влюбленный.

Санса постепенно отходила от случившегося, ни с кем не делясь накипевшим, брала лишние дополнительные ходки в Зону, притаскивала артефактов ещё больше, чем раньше, изводила себя физической нагрузкой. А вымотавшись днем, проводила ночи без сновидений, боясь, как бы в них не закрался кое-кто, испортивший ей жизнь. Только один раз за эти месяцы она позволила себе на минуту зайти в опоганенный дом, где ее унизил Дмитрий. Зайдя в комнату, осмотрелась... здесь все оставалось по-прежнему, хоть с закрытыми глазами ходи. Санса провела рукой по гладким камням на окне, постояла пару минут, не чувствуя привычного успокоения, и, уже выходя, схватила с тумбы фигурку солдата и жестко провела ею по шершавой стене, стараясь оторвать ему голову. Маленькая и бесполезная месть. Хоть пластик и стал ломким, но полностью справиться со своей задачей она не смогла, лишь правая сторона солдатика вместе с головой и плечом ободралась, оставив уродливые полосы, уничтожившие часть его лица и тела. Девушка кинула игрушку через плечо, не видя, куда она приземлилась. Солдатик врезался в фигурку невесты, и они вместе упали на пол. Санса пожала плечами и вышла из дома.

Пес больше ничего о ней не слышал с тех пор, как видел ее в последний раз около заброшенной деревни. Да в принципе, невелика потеря, только Бронн изредка начинал опять нести свой бред про отношения, их пользу и прочее в том же духе. Пес пару раз грозился намять ему бока, если он не заткнется, но приятель слишком хорошо знал его, чтобы поверить в такие угрозы. “Мамины бусы”, подаренные Сансой, он почему-то не продал, втайне надеясь, что Бронн этого не заметит. Они стали чем-то вроде его оберега, он брал их с собой каждый раз, выходя из бункера на поиски артефактов или даже в поход к Бару за пополнением их запасов. Кровать его еще некоторое время имела весьма приятный запах не то лимона, не то апельсина, – чего-то такого очень волнующего, далекого от оригинальных гнилостных ароматов, предоставляемых Зоной. И это был точно не запах мыла, которым они стирали свои вещи. Это был ее запах... Но он выветрился, как постепенно выветривались из его головы все воспоминания о девчонке, так внезапно ворвавшейся в его привычную, размеренную жизнь...

Крыс скинул Бронну отличный заказ на хабар, жаль только, что в те места ходить было опасно даже в экзоскелете. Слишком много мутантов в Припяти, слишком много аномалий и еще, как бонус, пси-воздействия. Пес посмеялся над приятелем, рассказывающим о карте, которую торговец ему перекинул бы, возьмись они за задание.

— Ты не понимаешь, мы дотуда живыми не дойдем, это факт. Ну, или не выйдем обратно, если, по счастливой случайности, все же сможем дойти по Припяти. Да ты хоть свой член принеси в жертву Черному сталкеру, ничего путного из этой затеи не выйдет!

Но Бронн был как всегда упрям. Он знал, что добьется от Пса согласия на поход.

—  Знаешь, я не всемогущий, чтобы летать по болотам, противиться гипнозу и махаться со стаей кровососов. Если тебе охота так рисковать, то найди толкового проводника, такого же пустоголового, как и ты.

Бронн все же считал, что Пес сильно преувеличивал опасность; он делал так всегда, поэтому Бронн отлично научился определять, когда реально надо бояться, а когда его друг перестраховывается.