Однажды в сказку. (Не) Злая королева

– Хм, вроде обычное, – скучающим тоном протянул он и постучал серебряной рамой по столу.

Я дернулась, что не укрылось от Ворчуна. Он с интересом на меня посмотрел.

– А может, и необычное.

– Прошу осторожней! – взмолилась я. – Это зеркало досталось от матушки, и очень мне дорого.

– Дорого, говоришь? – охотник ухмыльнулся и со всей силы швырнул Роджера на стол. – Можешь забыть, в тюрьме оно тебе точно не понадобится.

Я испуганно подскочила на ноги, подбегая к столу. К счастью, зеркальце выглядело по прежнему целым. Ворчун схватил меня, крепко прижимая к себе.

– Так, ну что, старика в камеру, а бабуля пусть еще с нами побудет, – протянул он и совершенно недвусмысленно шлепнул меня по ляжке.

– Тьфу, она же старая! – рассмеялся Гнусавый, покачав головой.

– Так на лицо можно и не смотреть, – возразил Ворчун, – зато гляди, какая фигурка-то аппетитная!

Тут, к моему удивлению, рассмеялся Эдвард.

– Всеми святыми прошу, сделайте милость, забирайте!

– Что? – я возмущенно вскинулась, даже забыв о противных руках Ворчуна.

Охотники удивленно переглянулись, выглядели они не менее озадаченными.

– Я хоть немного отдохну от этой старой карги! Она у меня уже в печенках сидит, – Эдвард картинно закатил глаза. – Сил нет! Всю плешь мне проела своим ворчанием, все нервы истрепала! Почитай, целую жизнь на неё потратил, а она мне ни дня покоя не дает. Святым Готфридом молю, забирайте! А я посижу в камере в тишине да в спокойствии, отдохну.

И он счастливо улыбнулся, прикрыв веки.

– Слышь, дед, тебе тут не гостиница, чтобы отдыхать, – проскрипел Ворчун и потащил меня к кованой двери.

Он грубо впихнул меня в тесную темную комнату с зарешеченным окном, где не было ничего, кроме большого жестяного ведра. Следом в нее втолкнули и короля. Тяжелая дверь захлопнулась, и послышалось лязганье закрываемого замка.

Опустившись на холодный пол, я прислонилась к стене и с негодованием посмотрела на Эдварда.

– И что это только что было?

– Если бы я начал возмущаться и требовать оставить вас в покое, они бы точно от вас не отстали, – спокойно заметил Эдвард, внимательно осматривая камеру. – А так поступили против моего желания из чувства противоречия. Оно присуще почти всем служителям надзорных органов. Вспомните, как один из них швырнул Мортимера на стол.

– Да? А если бы ваша импровизация не сработала? – все еще негодовала я.

– Действовал бы по ситуации, – пожал плечами король, опускаясь на пол.

Задумчиво посмотрела на сидящего рядом со мной старика.

– Значит, Эдуард из рода Фрост? – немного успокоившись, полюбопытствовала.

– Сказал первое, что пришло в голову. Не говорить же им было имя правящей семьи.

Он сидел сосредоточенный, словно к чему-то прислушиваясь. Минут десять прошли в молчании.

– Только не кричите, – вдруг прошептал Эдвард.

– О чем вы? Почему я должна кри… А–а… м-м-м!

В этот момент произошло следующее: у нас над головами в оконном проеме появилась жирная крысиная морда с блестящими серебристыми глазками, с тихим писком она пробралась через решетку и рухнула прямо к моим ногам. Несмотря на просьбу Эдварда, от вида шлепнувшейся возле меня облезлой крысы, я начала вопить. Чтобы мой крик не привлек внимание охотников, Его Величество решил заткнуть пугливую особу единственным возможным в нашей ситуации способом. Резко наклонившись ко мне, он впечатал свои губы в мои, превращая крик в удивленное мычание. Когда я изумленно замолчала, он отклонился и вопросительно на меня посмотрел.

– Постарайтесь сидеть тихо, иначе нам отсюда не выбраться. Другого способа избавиться от этих пут у нас нет, – сухо произнес король.

Его голос был привычно холоден и, если бы не легкий румянец, проступивший на старческих скулах, я бы подумала, что наш первый поцелуй его совсем не тронул. Он отполз к противоположной стене и подставил подбежавшей к нему крысе связанные руки, та начала быстро грызть веревку. У меня немного кружилась голова, в ней крутились мысли одна забавнее другой.

«Король меня поцеловал. В образе старика. В тюремной камере. И все из-за крысы. Очень романтично».

Когда веревка Эдварда была перегрызена, хвостатая сообщница метнулась ко мне. Зажмурившись, тихо хныча себе под нос, я протянула к ней руки. Каждый раз, когда кожи касались длинные тонкие усы, внутри всё содрогалось от страха и брезгливости. Минуты тянулись мучительно медленно, за окном начало темнеть.

В какой-то момент послышались приближающиеся шаги. Звякнул замок, и тяжелая дверь начала отворяться. Эдвард свел вместе запястья, на которых еще плотными наручами висели остатки веревки, чтобы скрыть следы преступления, а облезлая соучастница юркнула в темный угол. В камеру вошли двое.

– Уверен, что это оборотное зелье? – уточнил Ворчун, покачивая темным пузырьком в руке.

– Это противоядие для оборотного зелья, – поправил его незнакомый охотник с выдающимся горбатым носом.

– То–то мне показалось странным, что дед такой прыткий и сильный. Ну сейчас узнаем, кто у нас скрывается под личиной.