Однажды в тимбилдинг

– Что? Что это?! —жонглировал мобильником, пытаясь его удержать. Ну, да, динамик моего гаджета то ещё испытание для чуткого слуха. И рингтон, кстати, на начальство стоит подходящий, если начальство не слышит. Но кто ж знал, что так сложится? Вот, балда, сама ж попросила позвонить.

– У нас на районе не звон'ят, а зво'нят

Стены все в баллоне, Вася, чё ты гонишь?

У нас на районе, районе, районе, районе! – сигнализировала моя потеряшка.

– А распустилися листочки, а потом цветочки, а по району ходят – бродят классные типочки. Корчатся мордочки, сидят на корточках, лушпают семки, на кухни курят в форточку, —верещала предательская техника. Что там той песни? Три минуты позора, а мне почудилось вечность прошла, прежде, чем я нашла свой телефон и отключила.

– А я кто, по-вашему, пафосная глыба или классный типочек? – миролюбиво поинтересовался шеф, и его миролюбие никак не вязалось с красным лицом. Он зачем-то поправил узел галстука, и надел перчатки.

– Шли бы вы, Пал Палыч, куда шли, —пожелала я невпопад, с опаской наблюдая за его поведением. – Что вы вообще возле моего дома делаете?

– Вас ждал.

– Пафосная глыба вы, по-моему, —попятилась я назад и соизволила, наконец ответить. Ой, не нравится мне всё это. Взгляд горячечный, словно у него температура, рукавички опять же натянул, как заправский киллер.

– Что?! – шеф так на чём-то сосредоточился, что уже забыл, о чём спрашивал. Шагнул ко мне. Подул холодный ветер, сорвал с веток стаю капитошек. Может, кто дождь и не любит, а я вот люблю. То есть любила, получается. Вот же ж, Пал Палыч, а я в тебя так верила!

Глава 6.

– Ма, ты чё? – на пороге возник сын: на голове —воронье гнездо, глазища в пол-лица. Герой аниме, ни дать, ни взять. Он аккуратно убрал мой палец со звонка. Оказывается, я продолжала трезвонить не смотря на открытую дверь.

– Да, Дарья Александровна, вы сегодня точно не в себе. Не думал, что мой визит и просьба о помощи так на вас воздействует! —Пал Палыч поддерживал меня за локоток, всю из себя такую томную барышню. «Взбледнувшую», – как сказала бы Лика.

– Ага, – говорю, – а вы бы что подумали на моём месте? Ждёт он, в чёрных перчатках по локоть, да ещё без алиби.

Шеф фыркнул сердито:

– Я, к счастью, не на вашем месте, на своём.

– А вот это – уже не очень к счастью!

– Может, вы в коридоре продолжите препираться? —предложил сын. Толковый ребёнок, весь в мать. – Или я в соседние двери позвоню? Предложу лучшие места в партере? И попкорн, есть, после кино остался, —тоже мне, «вечерний Ургант» нашёлся, никакого уважения к старшим. К матери родной.

– Ваш сын правильно говорит.

– Не сын он мне, – проворчала я, окинула импровизатора малолетнего хмурым оком. – Мальчик, ты чей?

Ворчи-не ворчи, а дислокацию мы всё-таки сменили. С лестничной площадки на кухню. Пал Палыч сгорбился у окна. Помрачнел ещё больше.

– Дааа… дела, Дарья Александровна. Кроме вас никому не доверяю. А круг сужается. Как галстук на горле. Чувствую. Спасение утопающих, понимаете, дело рук самих утопающих. А я его не убивал. Масяню вашего. Мне вообще не до него, у меня проект горит.

Я сперва хотела возразить – да ничего он не мой, Масяня, а вовсе даже ваш. Наш. Общий, короче. Но усмирила в себе маленькую ведьму, которая шипела, что твоя рассерженная кошка. Вдруг так стало жалко мужика. Он ведь руководитель отличный. Малость косноязычен, конечно, и требовательный как прапорщик в военчасти перед комиссией, но справедливый и честный, по-нашему с Ликой мнению. А мы-то не раз его, мнение, высказывали друг другу за рюмкой чая. Особенно после очередного офисного переполоха. Жил себе дядька, работал, офисом командовал, и на тебе: убийство. Средь бела дня. Да ещё подчинённые, в разуме которых ты был уверен, думают, что ты убийца, и являешься по их душу. В обморок практически падают и норовят глаза выцарапать, мол, я не сдамся без бою! И следователь туда же, наручниками бренчит, намекает, как тут не отчаяться? Я, против воли, прыснула в кулак. Бедный Пал Палыч, еле успел скрутить меня, вопя на всю округу: «Вы что себе возомнили, Малинина?». Спасался как мог, от маникюра уворачивался, по пути объясняя, что делал возле дома моего.

Чайник засвистел, по-хулигански лихо. Шеф вздрогнул.

– Да чем я могу помочь, Пал Палыч? – я разливала кипяток по кружкам. —Вам с сахаром? А сколько? Вы тоже считаете, что полицию вызвал преступник? Так ведь я с вами была, и чем сотрудники занимались, запертые в зале, скорее Лика может рассказать.

Кстати… а я-то, балда, чего её об этом не спросила сегодня? Уж она должна была всё заметить, всё приметить и на подкорку занести.

– Пригласить к нам? —я очнулась —начальник, судя по всему, не в первый раз ко мне обращается. – То-то она обрадуется, то-то ей делать нечего, – ирония из меня изливалась, что каша из горшка.

– Только Лики не хватало, – прокомментировал из комнаты отпрыск. Смыться-то тактично, он смылся, но превратился в одно большое ухо.