Однажды в Вестеросе (СИ)

Таким ли я себе представляла мой первый поцелуй с мужчиной? Нет. Пусть я никогда раньше и не задумывалась об этом толком, но всё не должно было быть так. Роберт мне наречен уже так давно, что я и не помню, когда мы с ним не были обещаны друг другу. И я никогда не могла подумать, что первый настоящий поцелуй может достаться кому-то другому…

Такое ощущение, что мир сошёл с ума. Всё было нормально, а потом в один момент всё стало иначе. Мне странно от моей собственной реакции на происходящее. Наверное, слишком остро. Но мне не с чем сравнивать. Я не знаю, как должно быть, но зато очень хорошо знаю, как быть не должно. Он не должен был прикасаться ко мне, не должен был целовать и не должен был отдавать титул Элии мне… Почему поступил так Рейгар, а стыдно мне? Почему мне стыдно за чужой поступок?

Эти «настоящие леди», подлизы-девчонки из Винтерфелла — наверное, любая из них с ума бы сошла от счастья, что её удостоил внимания сам кронпринц. Меня это почему-то совсем не радует. Наоборот…

Удостоил…» — было такое ощущение, что в этом месте Лианна сделала продолжительную паузу, словно она обдумывала это слово, а после него почерк еле заметно изменился. — «Так хочется с кем-нибудь поделиться, но мне некому рассказать, не у кого спросить совета, попросить помощи. Я, пожалуй, впервые так яростно хочу поговорить с кем-нибудь. Никогда бы не подумала, что мне будет не хватать маминых наставлений.

Говорят, это нормально для мужчин — так себя вести. Они заводят жен из знатных, потому что так надо, а потом заводят любовниц для души. Все знают об этом, но никто не говорит вслух. Но я никогда бы не подумала, что это может коснуться меня лично. А теперь я всё чаще задумываюсь о том, как живётся этим женщинам. Ведь весь мир оборачивается против тебя, и всё лишь потому что ты женщина и не можешь отказать мужчине. Это несправедливо. Почему, если все знают, что это происходит, нету никаких указаний о том, как поступать? Что теперь мне делать?

А может, я и вовсе зря волнуюсь? Быть может, Рейгар и не хотел от меня ничего? Может, это всё ничего не значит, и я просто зря переживаю? Подумаешь, поцелуй. Как будто меня и правда волновало, кому достанется мой первый поцелуй. Пусть это и не Роберт, какая разница? Кого это волнует, кроме самого Роберта? Но он ведь всё равно ничего не знает. А принц недурён собой. Может, мне и правда в пору радоваться и хлопать в ладоши? Как нормальные девочки…

Мне страшно. Этот злосчастный поцелуй ерунда по сравнению с тем, что он сделал со мной, что сделали со мной прикосновения рук Рейгара. Мне в голову лезут всякие мысли, в том числе и постыдные, от которых мне хочется провалиться сквозь землю. За всю свою жизнь я никогда о подобном не думала. Такое ощущение, что во мне что-то сломалось», — и снова пауза.

«Даже когда нас с Робертом соединили обещанием свадьбы, я никогда не задумывалась о том, что мне придется целовать его и лечь с ним в ложе, позволив ему делать со мной всё, что он желает. О Боги, и я знать не хочу, чего он может пожелать. Сейчас я думаю обо всём этом с ужасом. Как сильно я ни любила бы Роберта, это всё равно будет не та любовь, что подтолкнёт меня отдаться Роберту добровольно. Он давно мне как брат. Когда я думаю об этом, мне становится противно: это то же самое, что отдаться Брандону или Эддарду… Да и вообще… Я не хочу никому отдаваться. Ни Роберту, ни кому бы то ни было ещё. Не хочу. Как женщины это терпят? Как мама это вытерпела? А было бы гораздо проще, если бы я могла поговорить об этом с мамой. Но она наверняка закатит глаза от того, какие темы я смею поднимать в разговоре с ней. Мои мысли мне ясны, но моё тело, кажется, вне моего понимания… Я точно знаю, что мне нравится, а что нет, что я хочу делать, а что просто обязана. Но в тот момент, когда губы Рейгара коснулись моих… Я не могу понять, что теперь со мной происходит. С одной стороны эти новые ощущения приятные: от них слегка кружится голова, и так тепло. Но с другой стороны иногда всё внутри сжимается аж до боли. И это стойкое ощущение, что это неправильно. Я знаю, что всё это неправильно. Так не должно быть. Всё было бы гораздо проще, если бы нам не пришлось ехать в эту Королевскую Гавань и мы остались дома. Я бы просто вышла за Роберта, не думая больше об этом. Но тут, когда Рейгар совсем рядом, моя голова лопается от мыслей, а чувства сходят с ума. Я никогда ещё не чувствовала такой сильной ярости, и страха, и стыда. Одновременно. Почему никто не может сказать мне, нормально это или нет? От всего этого стыд наполняет меня целиком, но все ли через это проходят? Или я одна такая? Как жаль, что нельзя просто спросить. Представляю лицо мейстера, спроси я у него такое.