Однажды весной в Италии

Девятого апреля прибыли наконец те два человека, которых ждали. Это были пилоты, уцелевшие после гибели подбитой вблизи Перузы «Летающей крепости». Они оказались весельчаками и сразу потребовали вина, чтобы отпраздновать столь знаменательный день. Поскольку девятое апреля совпало с Пасхой, Сент-Роз спросил, какое же событие они все-таки собираются отмечать.

— Да то, что мы попали в рай!

При этом они показали на стоявшие вокруг бочки, жбаны, бутылки.

Один из них, родом из Сент-Луиса, штат Миссури, начал петь ковбойские песни. Его как следует напоили, чтобы он замолчал. Другому, таксисту из Детройта, после обильного возлияния пришла в голову идея — открыть саркофаги и вытащить оттуда ценные предметы. Не так-то просто оказалось убедить парня в том, что его давным-давно опередили и что найдет он только кости, не представляющие особого интереса. Он продолжал упорствовать и в конце концов раздобыл себе череп, который решил привезти в качестве сувенира своей молодой жене.

Сент-Роз сказал ему, что это, быть может, череп Нерона.

— What’s Neron?[22]

— Тогдашний Гитлер!

— Very exciting![23]

— И вот все, что от него осталось!

— Las, poor Yorick[24], — тихо прошептал Фрейзер.

Десятого апреля Паскуале зашел предупредить, что для побега все готово и к полуночи придут проводники. Ночью они и явились, но странно — собаки на них не залаяли. Проводников было трое, старшему на вид лет сорок. На них были вельветовые коричневые или черные пиджаки и брюки, башмаки с железными подковками и кепки с наушниками. Самый молодой нес на ремне бурдюк из козьей шкуры, в котором, видимо, хранилась водка. Никто из них вроде бы не был вооружен. Их одежда пахла хлевом. Они оглядели всех своими узкими глазами с доброжелательной и спокойной серьезностью. Пожалуй, несколько удивились, а потом посмеялись, увидев череп, который держал под мышкой парень из Детройта. Старший проводник дал необходимые инструкции, и Фрейзер кое-как перевел сказанное на английский язык.

Но до выхода оставалось еще немного времени. Ночь была тихой. Холод напоминал, что рядом заснеженные громады гор, словно шапкой покрытые туманом.

Сент-Розу вспоминались все виденные им лица, все события, случившиеся с тех пор, как ветреным зимним днем он выпрыгнул из пылающего самолета на морское побережье Италии. Ему было грустно и тревожно, словно весной 1944 года в Риме, двадцати восьми лет от роду, он приблизился к разгадке своего существования. И, прощаясь с Лукой и его братом, он чувствовал, что прощается с молодостью, от которой отныне осталась лишь горстка снега в расщелине скалы.