Однажды во сне. Другая история Авроры

Какими странно знакомыми вдруг показались эти слова Авроре, какими странно знакомыми! И тут у нее в голове словно что-то щелкнуло, и внезапно приобрели новый смысл слова, сказанные Малефисентой ее родителям. Слова, которые Аврора подслушала в темнице.

«...какой бы я ни была, я бы со своей дочерью ни за что не рассталась. Обучила бы ее искусству магии, чтобы моя девочка могла сама постоять за себя, если что. И уж будьте уверены, никогда и никому не позволила бы встать между мной и ей!.. Или просто признайте правду. На самом деле вам было наплевать на свою дочь, ведь вы-то хотели сына».

Аврора перевернулась на живот, вытянулась во весь рост и принялась рассматривать деловито спешащих по каким-то своим делам муравьев. Потом на траву из глаза принцессы скатилась слезинка.

«Выходит, я была для своих родителей нежеланным ребенком? – размышляла Аврора. – Бесполезной, ненужной девчонкой, которую можно было задвинуть куда-нибудь в дальний угол и забыть о ней до тех пор, пока не придет время выдать ее замуж. И только тогда вернуть из небытия и использовать как козырную карту в игре, которая называется династическими браками».

– Послушай, – сказал Филипп, тонко почувствовав перемену в настроении Авроры. Он положил ей на спину свою ладонь, и она показалась принцессе горячее, чем жаркое солнце. – Разве теперь это имеет какое-нибудь значение? Разве ты не любила своих тетушек, а они не любили тебя? Наверняка же любили.

– Да, наверное.

– И поверь мне, «настоящему» принцу, выросшему в «настоящем» замке, что с ними ты видела больше любви и свободы, чем любой другой принц или принцесса. Знаешь, со своей матерью до самой ее смерти я виделся только один раз в день, когда приходил пожелать ей спокойной ночи. Она целовала меня в щеку, и на этом все. Отец?.. Да, отец у меня был замечательный, он проводил со мной больше времени, чем мать, но цель у него была лишь одна – подготовить из меня своего сменщика на троне. Ты только представь, меня постоянно готовили к тому, что человек, которого я люблю больше всех на свете, вскоре умрет и я займу его место. Мои успехи радовали отца, но при этом он постоянно вздыхал, подсчитывая, сколько еще времени осталось до того дня, когда мне исполнится восемнадцать лет и на мою голову можно уже будет надеть корону, если с ним – отцом – что-нибудь случится.

Аврора молчала. Она готова была согласиться с принцем, но и забыть того, что с ней сделали ее собственные родители, тоже не могла.

– Но ты хотя бы знал, кто ты и к чему тебя готовят, – сказала Аврора. – А я понятия не имела, кто я, не понимала, что со мной происходит и что должно будет произойти в будущем.

– Да, здесь они допустили ошибку, и это мы с тобой давно уже выяснили, – с легким раздражением откликнулся Филипп. – Но ты же понимаешь, что все это делалось ради твоей безопасности. Родители заботились о тебе, хотя и несколько... странным, скажем так, образом. А Малефисента совершенно не заботилась о тебе, хотя и создавала такую видимость.

На секунду Аврора попыталась представить, что Малефисента полюбила бы ее. По-настоящему. Занялась бы воспитанием своей приемной дочери, научила черной магии, сделала бы из нее первостатейную злую волшебницу. Может быть, именно так и было бы лучше всего? Да, принцесса стала бы при этом злодейкой, но у нее была бы настоящая любящая мать. И тогда Аврора была бы жестокой, но зато, по крайней мере, независимой.

Но этого не случилось, да и не могло случиться. Достаточно вспомнить, каким холодным и непроницаемым становился взгляд Малефисенты, если в их разговоре звучал хотя бы намек на такой поворот событий. Нет, ничего подобного Малефисента и в мыслях не допускала. Считала, что принцесса не подходит на роль ее дочери и возможной преемницы – слишком слабенькая, слишком добрая, слишком... да, слишком глупенькая.

– И не способная к математике, – вслух добавила Аврора.

– Что? – не понял Филипп.

– Я просто думала сейчас о нас с Малефисентой. О том, какой глупой я была, и при этом совершенно не способной к математике, которой меня пытались обучить, да так и не научили.

– Феи учили тебя математике? – удивился принц. – Вот уж не знал, что они еще и этим занимаются.

– Нет, не феи. Малефисента, – вздохнула Аврора, срывая новую травинку. – Она наняла мне учителя, но я оказалась... Ну, глупая, что с меня взять.

– А где вы занимались?

– У меня в спальне или библиотеке, какая разница?

– Нет, я имею в виду, вы занимались в том замке? – Филипп указал на темнеющий вдали Терновый замок. – Во сне?

– Ну, да. Пока я жила у фей, Малефисента туда не прилетала, чтобы учить меня складывать и умножать.

– Разумеется, ты не могла научиться математике, живя в замке! – облегченно рассмеялся Филипп. – Во сне считать никто не может.