Однажды звездной ночью

Сохранить случившееся в тайне не удалось, причем уже к полудню понедельника версия ходила такая: избитый Манихин увел у оперативника Бушуева девку, поэтому тот его и избил. А перед этим ославил бедолагу как мог, пытаясь пришить ему – совершенно бездоказательно! – совершение тяжкого преступления. И обыск проводил лишь для того, чтобы подбросить Манихину сфабрикованные доказательства. Что касается анонимки, то стремительно проведенная экспертиза так и не установила, кто ее автор. Да кто угодно – анонимщик позаботился очень надежно замести следы, искусно замаскировав частные признаки своего почерка. Из чего, между прочим, явствует, что человек он был не простой, возможно, не понаслышке знакомый с методами работы экспертов-криминалистов. А кто мог лучше знать эти методы, чем оперативник Бушуев? Поэтому, когда кто-то выдвинул предположение, что Бушуев сам себе анонимку накатал, чтобы соломки подстелить и внешне оправдать свои безобразные действия против Манихина, эта мысль никому не показалась бредовой. Уж очень тщательно было состряпано письмо. И отпечатков пальцев на нем других нет – только Бушуева…

Зачем оперативнику Бушуеву рыть яму Манихину всеми доступными и недоступными средствами? Ответ на этот вопрос каждая собака знала: потому что Петька и в самом деле увел у него девушку. Нагло отбил, и теперь Анюта Калинина стала его невестой, хотя Бушуев ей по сию пору проходу не дает. А это плохо, когда личное начинает у работника органов превалировать над общественным. Это очень плохо, дорогие товарищи…

Короче говоря, служебным расследованием не ограничились, и, как Карпачев ни силился выгородить одного из лучших своих сотрудников, какие обходные действия в защиту друга ни предпринимал следователь прокуратуры Антон Кашин, ни к чему хорошему их старания не привели. Бушуев был уволен из органов. Поскольку он был нездешний, то сразу после увольнения собрал манатки и уехал. Кто говорил, что подался на родину – в Нижний Новгород. Но Антон Кашин обмолвился кому-то, что Иван решил податься к своему старинному дружку в Казахстан. Они когда-то вместе служили во внутренних войсках, переписывались, ну, тот беспрестанно звал к себе Бушуева, обещал хорошую, денежную работу, и вот наконец Иван решил принять его предложение.

Бушуев уехал тихо, никаких отвальных пирушек в Заманихе и районе не закатывал. Анюта Калинина, которая дневала и ночевала у постели Петра, когда тот лежал в больнице, страшно боялась, что мстительный Ванька измыслит против соперника еще какую-то гадость, но, видимо, тот понял, что бессмысленно пытаться прошибить головой эту стенку. И без того набил столько шишек, что неведомо, когда они заживут. А потому Иван Бушуев все-таки уехал в конце концов. До Анюты и Петра слух этот дошел чуть ли не до последних. И наверное, они только после Ванькиного отъезда вздохнули с облегчением. Но не надолго.

Потому что уехать-то Бушуев уехал, однако кара, постигшая его, показалась односельчанам слишком уж суровой, где-то даже несправедливой. Ну разве он виноват, что Петька Манихин такой хлипкий оказался и едва не откинул копыта с одного удара, который нормального мужика и покачнуть не покачнет? Ванька-то был мужик хороший, справедливый, а что к Манихину пристал как банный лист, то ведь это понятно: преступника искал! Хотел как лучше! Конечно, мало кто верил, будто Манихин и есть грабитель, однако надо же менту Бушуеву было свой хлеб отрабатывать? И лучше мотать нервы одному Петьке, чем всей деревне! Потому что теперь, после увольнения и отъезда Ивана Бушуева, новая следственная бригада натурально житья-проходу не давала всем и каждому, до того доходило, что мужики сами себя подозревать начали! Злились за это не на избыточно ретивых милиционеров да следователей (им, опять-таки, надо отработать свой хлеб!), а на Петра Манихина и его невесту.

Это только укрепило их намерения тоже уехать из родной деревни. Только прикидывали куда: во Владимир или Нижний Новгород? Или все же в Краснодар, где ждал решения своей участи оставленный Петру в наследство домик? Петра больше тянуло в Нижний, где он когда-то служил. Теперь, когда слух прошел, что Бушуев подался в Казахстан, тем более нет риска случайно встретиться с ним на Свердловке или улице Горького! Нет, надо ехать в Нижний. Анюта в жаркий Краснодар нипочем не хотела, в Нижний – так-сяк, ей больше нравился Владимир, но вообще-то ей было все равно, куда ехать, – лишь бы с Петром не расставаться. Единственное условие, которое она ставила, было – свадьбу справить в Заманихе!

Петру хотелось уехать как можно скорее, однако Анюту не переспоришь. Положили, что он съездит на недельку в Краснодар, решит там дела с продажей дома, а сразу по возвращении сыграют свадьбу.

Отъезд его был назначен на завтра. Первым же автобусом в райцентр, потом электричкой в Москву, оттуда – на юг. Дорога впереди долгая, надо было хорошенько выспаться накануне. Но с этим Бушуевым выспишься, пожалуй! Угораздило же его присниться!