Однажды звездной ночью

– Что, спокойно поспать хотелось? – с издевкой спросил Бушуев. – А не вышло, ну беда! Теперь уж, наверное, не скоро ты спокойно поспишь! Мало того что тебя к ногтю придавят, так ведь еще призрак Кольки Лукьянова мучить будет, если еще не начал. – Уловил судорогу страха в лице Манихина, покачал головой: – Как же ты мог, Петро? Бог с ними, с деньгами, тут бес тебя попутал, но как же ты мог убить Николая?! Ты ж его всю жизнь знал, на одной улице жили, пили, гуляли вместе… Он ведь тебя только потому впустил в сберкассу, что друга в тебе видел. А ты его… Ты его убил, и за это проклят будешь. Проклят во веки веков! Пусть же настанет день, когда тебе захочется самому от себя отвернуться и убежать с криком ужаса! И пусть отвернутся от тебя все, кто тебе дорог и кого ты любишь! Я все отдам, чтобы проклятие мое сбылось!

Он наклонился, отодвигая тумбочку и отводя револьвер от Манихина. И в эту минуту Петр бросился на него. Кошкой вскочил на спину прежде, чем Бушуев успел разогнуться, заломил его руку вперед и прижал к груди, нашаривая курок револьвера.

Выстрел… другой… Бушуев медленно опустился на колени, и Петр, который не в силах был расслабить своей мертвой хватки, опускался вместе с ним, все еще сидя на нем верхом, вспоминая, как вот так же медленно, словно бы нехотя, опускался на пол сберкассы Колька Лукьянов, а он бил его по голове молотком, бил… тридцать ударов, словно гвозди забивал…

А здесь обошлось всего двумя выстрелами.

АВГУСТ 2001 ГОДА, НИЖНИЙ НОВГОРОД

– И… что потом? – наконец спросил Александр. У него у единственного хватило сил что-то сказать: Анна и Серега молчали как убитые.

– Ну, что? – зло повернулся к нему Манихин. – Зарыл я его. В погребе… Там ведь и впрямь тайник был, но о нем ни одна собака не знала, кроме меня. Зарыл, кирпичами заложил, сверху зацементировал. Не ленился – всю ночь весь пол замазывал. И видимо, хорошо зарыл, если за двадцать лет ни одна собака не нашла. Так и сгинул Ванька Бушуев не то в Сибири, не то на Урале, не то в Казахстане. Уехал – и пропал навеки!.. Вот потому я сразу неладное и почуял, когда ты мне от него, покойника, привет передал.

– А-а, ну, теперь понятно, – наконец подала голос Анна. – Понятно, почему, когда я Бушуева сегодня упоминала, ты сказал, что веришь мне. Если я его вспоминаю, значит, думаю, что он жив, правда?

– Конечно. Я тогда сразу понял, что со мной чудесит кто-то, кто эту старую историю решил ковырнуть. Кто-то из своих, из заманихинских! Ну, выбор был невелик: ты да Серега. Но чтобы Маринка… В жизни не поверю. Она ж меня спасала дважды…

– Про первый раз я уже объяснил, – сказал Александр. – А во второй раз – по той же причине. Она думала, что вы – убийца ее отца. И, как выяснилось, не ошибалась. Это убеждение перешло к ней от матери. Мать жила ожиданием, что вернется Бушуев и сможет доказать вашу вину. Поэтому Марина и передавала вам привет от Бушуева. Она хотела, чтобы вы мучились от страха. Она хотела, чтобы вы мучились долго.

– Ну, хотела и добилась, – ответил Манихин, отступая на шаг в прихожую и разглядывая в зеркале «бронзовую маску». – А ты, если такой умный, небось знаешь, как она меня травила?

– Знаю, – кивнул Александр.

– Знаю, но не скажу? – раздельно, с издевкой проговорил Манихин. – Ведь не скажешь?

Александр посмотрел на его лицо и опустил глаза. Пару часов назад он пытался дозвониться до этого человека, готов был среди ночи ехать к нему в Зеленый Город, только чтобы сказать, предупредить, спасти! Смешно!

И еще смешнее: если бы Манихин не явился сюда нынче ночью, Александр утром помчался бы к нему – рассказывать! Открывать тайну!

А что теперь?

– Вы знаете? – Анна гибко, молодо вскочила с дивана. – Вы знаете причину? То есть это никакой не гиперарсеникум? То есть существует конкретный источник отравления, и, если его устранить, Петр сможет выздороветь?

Александр пожал плечами:

– Думаю, что да.

– И, зная это, вы не скажете… не откроете причину?

Он молчал.

– Послушайте… – Голос Анны вдруг сделался вкрадчивым. – Если вы хотите денег… больших денег…

Он покачал головой:

– Не в этом дело.

– А в чем? Тогда в чем? В сладости власти над несчастным, измученным человеком? Или вы решили взять на себя роль карающего ангела? Решили исполнить то, что не удалось Ивану? Уподобились мстительным сестрицам Лукьяновым? Так?

Александр молчал, вдруг поняв, что не знает, почему не хочет сказать Манихину всей правды. Не знает! Неужели его в самом деле так возмутила и взволновала та старая история? А ведь и в самом деле старая. Это он узнал все впервые, для него это – потрясение, а для Манихина, для его жены все давно поросло бурьяном, не живет, не болит, не мучит. Если бы не Марина с ее кошмарной, изобретательной местью, они и думать забыли бы обо всем этом!