Однажды…

Дидро от этой завуалированной нелепицы смешался и сразу не нашел что сказать. Вокруг засмеялись, и серьезность темы беседы была утеряна. На следующий день при появлении философа в зале раздались смешки, и вскоре Дидро, поняв, что к чему, испросил разрешения у императрицы покинуть Россию.

ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ БЫЛО ТИХО!

Когда городские власти Геттингена приняли решение проложить трамвайную линию вдоль Вендерштрассе — главной и самой длинной улицы города, сотрудники знаменитого Геттингенского университета бурно вознегодовали. Они не без оснований полагали, что трамвайный трезвон отвлечет их от ученых занятий, пагубно скажется на прилежании студентов. И тогда профессор университета, известный математик Д. Гильберт (1862–1943), направил в муниципалитет письмо ультимативного содержания:

«Персонал университета категорически возражает против прокладки трамвайной линии по Вендерштрассе, поскольку шум помешает нашей работе. Если линия все же будет построена, то университет немедленно переедет в другой город».

На следующий день он получил извещение, что муниципалитет пересмотрел свое решение.

СЕКРЕТ ДЕДУКТИВНОГО МЕТОДА

Как-то раз английский писатель Артур Конан Дойл (1859–1930), врач по образованию, приехал в Париж. На вокзале к нему с решительным видом подошел таксист, молча взял его чемодан, сунул в багажник и, лишь сев за руль, осведомился:

— Так куда ж вас отвезти, месье Конан Дойл?

— Как, вы знаете меня? — приятно изумился писатель.

— Впервые вижу, — признался шофер.

— Как же тогда узнали, кто я?

— Да воспользовавшись описанным вами дедуктивным методом, — гордо произнес таксист. — Во-первых, я прочел в газетах, что Артур Конан Дойл две недели как находился у нас на отдыхе, во французской Ривьере. Во-вторых, я про себя отметил, что поезд, с которого вы сошли, марсельский. Потом увидел, что у вас загар, который можно приобрести, только побывав на побережье Средиземного моря минимум дней десять. Из того, что у вас на среднем пальце правой руки имеется несмываемое чернильное пятно, заключил, что вы писатель. По манере держаться вы врач, а покрой платья лондонский. Таким образом, сведя все наблюдения воедино, я сказал себе — вот он, Конан Дойл — прославленный творец великого сыщика Шерлока Холмса!

Услышав объяснения таксиста, писатель был потрясен.

— Да вы сами почти Шерлок Холмс! — восторженно воскликнул он, — коли сумели сделать такой вывод по столь незначительным деталям!

— Так-то оно так, — вдруг замялся шофер. — Но я заметил и еще одну небольшую деталь.

— Это какую же?!

— Ярлык, приклеенный к вашему чемодану. На нем было крупно выведено ваше имя и фамилия!

ЕЗДЯТ ВЕДЬ НЕ НА ФОРМУЛАХ!

Однажды американский автостроитель Ч. Кеттеринг — глава исследовательского отдела фирмы «Дженерал моторс», — разговорившись с одним университетским профессором, спросил его:

— Почему в своих курсах по механике вы даже не упоминаете о пневматических шинах? Ведь это одно из крупнейших изобретений.

— А чего о них говорить? — пожал плечами профессор. — Чего о них говорить, когда до сих пор для них нет ни одной формулы!

— Ах вот как! — удивился Кеттеринг. — Тогда советую вам ездить на автомобиле без шин до тех пор, пока вы не решите, что важнее: шины или формулы?

ИГРА В «ДОЧКИ-МАТЕРИ»…

Вплоть до XVII века в Западной Европе в большом почете была астрология — предсказание будущего по расположению звезд на небе. Такими гаданиями занимались не только далекие от науки шарлатаны, но и многие серьезные ученые, в частности знаменитый немецкий математик и астроном И. Кеплер (1571–1630). Объясняя причины, заставляющие его коллег заниматься астрологией, Кеплер как-то раз сказал:

— Конечно, астрология — глупая дочка. Но куда девалась бы ее мать — высокомудрая астрономия, если бы у нее не было этой дочки? Жалованье математиков так ничтожно, что матушка астрономия голодала бы, если бы дочь-астрология на глупцах ничего не зарабатывала!

«НИКАК НЕ ПОДНИМУСЬ»

Однажды недоброжелатели, вознамерившись задеть философа Диогена Синопского — того самого, который демонстративно жил в бочке из-под вина, — сказали ему:

— Вот ты тут лежишь себе полеживаешь, а ведь многие поднимают тебя на смех!

— Зато я все никак не поднимусь, — с достоинством возразил философ.

КАМЕРТОН… С ХАРАКТЕРОМ!

Как-то раз, читая лекцию по акустике в светском обществе, австрийский физик Э. Мах (1838–1916) стал рассказывать о том, что звучащие тела вроде камертона хорошо «откликаются» только на тот звук, который могут издавать сами. Совсем иначе ведут себя незвучащие тела: они «отзываются» почти на каждый тон, но очень слабо. Заметив, что неподготовленная аудитория плохо поняла столь важную зависимость, лектор поспешил проиллюстрировать ее примером из повседневной жизни: