Одни сутки войны (сборник)

Они собрались вместе перед вечером. Матюхин и Грудинин устали после испытаний насадки: чем-то похожая на ребристый дульный тормоз, она гасила звук выстрела, оставался только глухой щелчок. Насадка им понравилась, но возникла тревога, давила ответственность за ее судьбу. Сутоцкий и Шарафутдинов были раздражены неожиданно свалившимися хлопотами — они получали ракетницы с запасом ракет, продукты и боеприпасы, — а главное — неизвестностью.

Вероятно, поэтому встреча получилась не слишком доброй, появилось ощущение спешки, недоделанности. Матюхин почти сейчас же ушел к Петрову получать инструкции, а разведчики остались разбирать имущество.

— Тебя зачем вызывали? — хмуро и, пожалуй, ревниво спросил Сутоцкий у Грудинина.

— Тебе честно или соврать?

Сутоцкий долго смотрел в маленькие, острые глазки Грудинина.

— Ладно. Говори правду.

— А правда в том, что сказать не имею права. Придет время — скажу, а заодно и расскажу, как от такого молчания мне погано.

Сутоцкий опять посмотрел на Грудинина, усмехнулся и отвернулся к Шарафутдинову.

— Вот так, Гафур… Мы с тобой уже перешли во второй разряд. Что ж, приказ есть приказ. Поработаем в прикрытии, в группе обеспечения, так сказать.

Матюхин застал их, хмурых и разобщенных, за банкой тушенки. Сутоцкий подвинулся и предложил:

— Садись. Лишняя оказалась.

— Рассиживаться некогда, сейчас на передовую. Выдвинемся в сумерках на фланге нашей дивизии. Действовать парами. Сутоцкий с Шарафутдиновым. Естественно, старшина старший. Двигаться вначале уступом влево, впереди Сутоцкий. Потом, когда пойдем в тыл, в затылок. — Матюхин развернул карту. — Сигналы уточнены: в двадцать четыре часа и в три часа по две ракеты. Если эсэсовцы на месте — через день вначале зеленую, потом красную. Если начнут движение на погрузку — каждый день вначале красную, потом зеленую. Понятно? Пойдут к фронту вправо — две зеленых, влево — две красных. Прямо на нас — по две красных и зеленых.

— Ракет не хватит, — буркнул Николай Сутоцкий.

— Предупреждаю о главном: в тылу прежде всего охранять Грудинина. Если что случится со мной — старший Сутоцкий. Если с ним — Грудинин. В любом случае задачу выполнять, хоть в одиночку. Вот, пожалуй, и все. Сверим часы.

Разведчики уложили имущество. Вещмешки получились громоздкими. Часть сухарей выбросили, но оставили сало и сахар. Две банки тушенки положили так, чтобы при нужде сразу же выбросить. Ножи сняли с поясов и приспособили за голенища. Попрыгали, проверяя подгонку снаряжения: не бренчит ли что? Поклацали автоматами. Все вроде в порядке.

В сумерках на машине их доставили прямо в полк, а оттуда с провожатым они добрались до переднего края и долго шли траншеями за офицером полковой разведки. Матюхин его не знал, а Сутоцкий уже имел с ним дело и потому установил контакт.

— Артпристрелка уже была, — сказал офицер. — Сейчас немцы помалкивают, но шумок и звон оружия засекли. Остальное услышите сами.

Они остановились там, где склон высотки, закругляясь, полого спускался к лощине. Тут их ждали саперы. Прошли в дзот, и через амбразуру саперы объяснили обстановку.

Оказывается, минное поле находилось как раз перед дзотом.

— Влево. Во-он до тех кусточков. Там проход. И в проволоке проход, хоть она и в два кола: нижние нити не закреплены, отведете — и можно пролезть.

— Обратно, что ли, пролезать? — недовольно спросил Сутоцкий.

— Ну да… На случай, если придется возвращаться. А сейчас мы вам свеженькие проходы сделаем. Пройдете, мы их закроем, потому и предупреждаем.

— А у немцев где минные поля?

— Противотанковые — перед всей лощиной. За ними — противопехотные. Проходы метров в двадцать — по скату. Как только начнется заварушка, следите за нашим дзотом. Пулеметчики трассами покажут границу. Там и двигайтесь. Да и по фрицевским следам можно.

— А если они разобьют дзот прямой наводкой?

— Вот на тот случай и показываю. Видите — во-он бугорок? Это граница прохода справа. Ну а слева — сами догадаетесь. Имейте в виду, мины у них здесь, по всему переднему краю, — прыгающие, на двух растяжках. Значит, когда поползете, одной рукой все время шарьте. Как на проволочку попадете…

— Знаем, — буркнул Сутоцкий. — Как нашарим проволочку, так и в воздух.

— Зачем? Мы ведь также ищем. — Столько наивного удивления прозвучало в словах сапера, что Матюхин невольно улыбнулся и понял, что сапер — совсем молодой паренек, лет девятнадцати. Осматривая его, Андрей увидел смятые офицерские погоны — младший лейтенант. И ему вдруг захотелось, чтобы сапер оказался пожилым, обстоятельным. На такого больше надежды…

— Ну вот и все, — смущенно закончил младший лейтенант. — Вопросы будут?

— Укрытия на ничейной есть? — спросил Сутоцкий.

— Нет. Голо. Но бурьян высокий. Так что маскировка надежная. Еще вопросы есть?

Вопросов больше не было, и сапер сказал:

— Ну что ж, выходите в траншею… Хотя лучше посидите здесь, покурите, мы поползем.

Он вышел из дзота, хрупкий, маленький младший лейтенант.