Одни сутки войны (сборник)

Как только намечался успех, появлялись резервы противника, и он восстанавливал положение. Перебрасывать резервы ему не стоило особого труда: вдоль линии фронта проходили две рокадные дороги — железная и шоссейная. Из глубины, по данным дальней и стратегической разведок, резервы не поступали. Значит, они черпались за счет местных сил. Где же они располагались?

Разведывательное управление штаба фронта теребило армейский разведотдел, а замначотдела подполковник Лебедев жал на разведотделения дивизий. Но удача не приходила. Слишком чутка оказалась ночная оборона противника, слишком надежно и хитро прикрывалась она инженерными сооружениями.

Поскольку задача так и оставалась невыполненной, капитан Маракуша знал, что в ближайшие дни ему опять придется посылать людей в поиск. Ничего нового он придумать не мог и потому сделал то, что делал не раз: вызвал к себе лейтенанта Матюхина, разложил на столе карту своего участка обороны и приказал ординарцу заварить крепкий чай. Капитан готовился к долгому разговору.

После похода в тыл врага и действия во время наступления положение молодого командира первого взвода Андрея Матюхина в роте упрочилось. Когда пришел приказ о присвоении ему очередного звания, в роте одобрительно решили: «Теперь пойдет вверх… Раз уж полоса такая счастливая, значит, все, пошел».

В роте Матюхина-офицера приняли…

Пожалуй, единственным, кто не вполне разделял общее мнение, был старшина Николай Сутоцкий. Отмеченный после возвращения вместе с Матюхиным из тыла противника орденом Славы второй степени и назначенный помощником командира третьего взвода, он злился на Матюхина не без оснований.

В первом поиске погибли командир третьего взвода и разведчик. Затем за «языком» ходил второй взвод, и тоже безрезультатно. Казалось, по справедливости следующий поиск должен был возглавить командир первого взвода Матюхин, но командир роты рассудил иначе. В поиск опять пошли разведчики из третьего взвода, уже под руководством Сутоцкого, и тоже понесли потери, вернулись ни с чем.

А взвод Матюхина по-прежнему вел наблюдение на переднем крае.

Капитан Маракуша понимал, что горячий Сутоцкий кое в чем прав, но не придавал размолвке двух проверенных общей задачей и общим риском товарищей особого значения. Ему казалось, что соревнование в боевой деятельности не мешает службе. Кроме того, Маракушу смущало, что в тылу противника обстановка поисков постоянно складывалась в пользу Матюхина. Капитан отдавал должное Матюхину — он умел использовать обстановку. Больше того, капитан понимал, что молодой офицер обладает и нужной выдержкой, и чувством риска. О мужестве, смелости и находчивости Андрея капитан Маракуша попросту не думал — это необходимые для разведчика качества, без них разведчику не прожить.

Однако сейчас сложилась иная обстановка. По-видимому, им долго придется стоять в обороне, да еще перед лицом обозленного и наученного неудачами противника. Как поведет себя Матюхин в этих, привычных для большинства разведчиков условиях жесткой обороны? И Маракуша придерживал Матюхина — давал ему возможность освоиться и подготовиться к выполнению новых задач.

Предстоящая беседа позволит определить степень подготовленности лейтенанта Матюхина, в разговоре с ним проверятся и кое-какие собственные мысли. Вот почему кроме крепкого чая и карты капитан подготовил для встречи с Матюхиным еще и несколько вариантов поиска в целях захвата контрольного пленного — «языка».

2

Матюхин вернулся затемно и, получив приказ явиться к капитану, не сразу бросился его выполнять. Теперь он был не тем, утверждающим себя пареньком, прошедшим тяжкую школу войны и плена. Офицерские погоны определили его место в жизни и на войне. И он ценил это место, понимал его суть и значение и видел с него значительно дальше.

Прежде чем явиться по вызову, он почистил испачканную в траншеях шинель, хлебая суп из котелка, мысленно оценил доклады наблюдателей и, отказавшись от второго, быстро, но не торопясь и не срываясь на бег, как когда-то, пошел к командиру роты.

— Садись, — кивнул Маракуша на лавку. — Будем чай пить и думать.

— Об итогах дня доложить? — спросил Матюхин.

— Нет. В ходе беседы. — Андрей сел, снял ушанку. — Раздевайся, чаю много.

Раздеваясь, Андрей в который раз отметил умение капитана устраиваться: землянка была просторной, высокой и сухой, в ней пахло свежей сосной; стол гладкий, лавки выструганы, а над топчаном — трофейный коврик с оленями и замком. Маракуша разлил чай в кружки и придвинул к Андрею карту.

— Думаю, понимаешь, в чем дело?

— Пришла моя очередь терять людей?

Капитан нахмурился, прихлебнув чай, поморщился:

— Мысли…

— А что сделаешь, если не вижу выхода…

— Так уж и нет выхода?

— Если опять в «ночное» — не вижу.

Маракуша отхлебнул чай и поерзал на топчане.

— А ты уже намереваешься и в…

Он смолк — такой несуразной показалась ему пришедшая в голову мысль. Капитан уже отметил перемены в Матюхине и не мог позволить себе откровенную насмешку.

Выждав долгую паузу, Матюхин спросил:

— А вы, значит, не верите?

— Во что?

— В «дневное»? В дневной поиск?

Маракуша засмеялся.