Одним Словом

Отчасти, это моя заслуга. Или вина? Я сделала такую рекламу для открытия, как никогда раньше. Переплюнула саму себя. Реклама по региональным каналам и радио, флаеры, баннеры, бесплатные дегустации.

Но самый большой кайф — это мастер–классы для детей по созданию невообразимых десертов.

Никита просто удивительно общается с детьми — он нашел подход к каждому ребенку. Я, как девушка, которая хотела бы иметь своих детей, сразу представила, как Ник проводил бы время с нашим сыном. Или дочкой. Вот также, вместе, они бы учились готовить какие–то простые блюда, доступные ребенку.

Мы бы вместе гуляли в парках, ездили в отпуск на море и смотрели по вечерам телевизор, обсуждая сегодняшний день.

В горле встал ком, перекрывая кислород и наполняя глаза слезами.

Не выдержала и выбежала через подсобное помещение на задний двор, где располагались мусорные баки и курилка.

Села на лавочку и прикурила сигарету, выдыхая колючий аромат через рот. Плохо, Лера, плохо. Там в кондитерской детей–море, а от меня будет разить никотином.

Что я вообще делаю? Я совершенно запуталась в собственных мыслях и чувствах. Успокоилась кое–как, собрала себя по частям, поправила серые брюки, белую рубашку, попрыгала пару раз и нацепила профессиональную улыбку на лицо.

В туалете тщательно вымыла руки, брызнула духи и прополоскала рот.

Закончила открытие я чисто автоматически, потому что мои мысли были далеко.

Как всегда, я дождалась, когда уйдет последний гость. Пока мы с командой собирали свои вещи и реквизит, сотрудники Никиты приводили в порядок кухню.

Не сговариваясь, мы отправили своих людей, закончивших работу, по домам, а сами остались сидеть, в практически темном помещении вдвоем.

Никита принес нам по чашке кофе и тот самый десерт, какой я ела тогда в ресторане.

Подняла кружку и сказала тост:

— За тебя. За то, чтобы твое дело было таким же успешным, как сегодняшний день, — торжественно произнесла я.

— За тебя. Если бы не ты, ничего бы этого не было, — серьезно сказал Никита.

Мы отпили кофе, и я уничтожила десерт, в очередной раз убеждаясь, какой же все-таки он отличный повар.

— Как ты? — спросил парень, с теплотой глядя мне в глаза.

— Устала, — пожала плечами. — Взвалила на себя много, теперь выкручиваюсь, как могу, — Никита поджал кубы и кивнул. — А ты как?

— И я устал, Лер.

Я боялась одного — что он сейчас скажет о том, что устал меня ждать. Что нашел другую.

— Я скучаю по тебе, — сказал он просто и внимательно посмотрел мне в глаза.

— И я скучаю по тебе, Никит, — призналась я.

Мы сидели напротив друг друга как два идиота, каждый ждал от другого какого–то действия, но никто не сдвинулся даже на сантиметр. Меня беспощадно тянуло к нему, каждая клеточка кожи горела желанием прикоснуться к парню, вспомнить тепло его тела, нежность его рук и мягкость губ.

Через пару минут мне стало понятно, что Никита больше не сделает первым шаг мне навстречу. Теперь все зависит только от меня.

И я, как самый настоящий трусливый заяц, сбежала. Ляпнула что–то наподобие “Прости” и сорвалась в свою машину, как ошпаренная.

А потом еще через несколько дней, возвращаясь вечером домой, я увидела машину Никиты возле своего дома.

Он вышел мне навстречу и встал напротив.

Я заметила, как он изменился — сменил стрижку на более короткую, похудел. Под глазами залегли темные круги.

— Привет, — поздоровался он со мной.

— Привет, — ответила я, поудобнее перехватывая свои вещи.

— Я уезжаю, — просто сказал он, пытливо глядя мне в глаза.

— Что? Как? Куда? Это надолго? А как же “Моё море”? — на меня накатила паника и я разом вывалила ему все вопросы, крутившиеся в голове.

Вот глупая, я–то думала, у меня есть время, чтобы рефлексировать, загоняться и дальше, боясь сделать первый шаг навстречу. А получается, что нет его.

Просрала ты, Лера, всё. Что, дождалась проплывающего мимо трупа?

Дождалась.

Только это вовсе не страх проплывает, смотри! А твое счастье. Помаши ему ручкой, Лера, вот так, да. Пока–пока! Ну а теперь всё, можешь идти валять дурака дальше.

— Не знаю на сколько. Месяц или два. Слухи о “BakeryStreet” дошли до Андреса Кастро — шефа, с которым я раньше работал. Он заинтересовался, поэтому я еду в Испанию открывать франшизу моей кондитерской. А из ресторана я давно уволился.

Проглотила вязкую слюну, отдающую горечью, и сказала:

— Я рада за тебя, — вот совершенно не искренне. — Ты вернешься? — спросила жалко.

— Да, — ответил он, но в душе мне легче не стало. Два месяца — это много.

Например, за это время можно найти новую любовь или вспомнить старую.

— Хорошо, — сказала я.

Но в душе хорошо не было и близко.

Никита кивнул, развернулся и направился к своей машине.

Да что же это со мной? Налететь на гопника с перцовым баллончиком в руке мне не страшно, а сказать парню, о том, что чувствую — страшно?

Скинула все свои вещи, которые держала в руках, в том числе и драгоценный планшет, на лавочку и побежала за парнем.

— Никит! — позвала я.

Ник обернулся, и в этот самый момент я рухнула в его объятия, ныряя носом ему в шею, и крепко прижалась, вдыхая такой до боли знакомый, и ставший родным аромат — парфюма и сигарет.