Одно чудесное пари

– Ну, надо же, какие молодцы, – заулыбалась Леокадия Альбиновна, увидев очертания возводимого кораблика. – Как хорошо они придумали. Кораблик, конечно, не такой, как бывало на старых советских площадках, но тоже ничего. Смотрите, Иннокентий Федорович! С бортиками, мачтой, даже с парусами из переплетенных канатов, чтобы детишки могли карабкаться по ним. Теперь будет чем заняться этим оболтусам. Наконец-то они оставят в покое мои цветы.

«Эти оболтусы» тоже пожаловали на стройку – оценить новшество. Озорной паренек лет девяти набрался храбрости и подошел к Боцману, в котором безошибочно вычислил главного.

– Дядь, а дядь? А когда площадка будет готова?

– Скоро, – заверил тот. – К концу недели закончим. Уже почти все готово, осталось покрасить. А как краска высохнет – и можете приходить.

– У, так долго… – разочарованно протянул мальчик. – Нам уже сегодня играть негде.

– Как это негде? – возмутился Боцман и, бешено вращая глазами, корча страшные рожи, начал медленно, походкой зомби, преследовать мальчишку, вытянув вперед руки, как клешни. – Конец тебе, Питер Пэн! – проскрежетал он замогильным голосом. – Сдавайся! Я непобедимый капитан Крюк, пришел тебя поймать и… съесть!

Мальчик зашелся в радостном смехе.

– Пацаны, драпаем, он нас сейчас съест, это капитан Крюк! – заюлил, пританцовывая, мальчик, готовый бежать сломя голову, но не слишком далеко, чтобы смешной взрослый дядя не поленился погнаться за ним и не прекратил игру.

К мальчишкам тут же присоединилась Чуня, которая, разумеется, тоже с самого начала была здесь – разве она могла допустить, чтобы такое интересное дело, как строительство детской площадки, обошлось без нее?

– А вот и не поймаете, а вот и не поймаете, – дразнили Боцмана дети, с хохотом кидаясь врассыпную.

Марго наблюдала за этой сценой издалека и сверху, стоя на стремянке с кисточкой в руках – поддавшись всеобщему настроению, она вызвалась собственноручно раскрасить сказочный замок и теперь под чутким руководством Марички осторожно покрывала краской островерхую крышу. Сначала смотрела с некоторым недоумением – чего это Георгий чудит, взрослый же мужчина! А потом, заразившись детским хохотом, тоже не смогла сдержать улыбки. Весело же… Молодец, Боцман! Сама она так никогда бы не смогла, ей было бы неловко показаться смешной и несолидной. А Георгий даже не думает о том, как будет выглядеть – он просто веселится от души.

Когда ребячья беготня прекратилась, тот мальчик, который спрашивал о площадке, подошел к Чуне.

– А ты прикольная, – заявил он. – Тебя как звать?

Девочка замялась лишь на секунду.

– Даша! – с гордостью ответила она.

– Дашка, а хочешь, я тебе голубиное гнездо покажу? Айда за мной! – И детей как ветром сдуло.

Маргарита снова улыбнулась, на этот раз – от радости за Чуню. Умытая, с чистыми волосами, красиво, по размеру и по сезону одетая (вопрос весеннего обмундирования Чуни тоже решила Марго – по поручению Боцмана), девочка теперь совсем не выглядела бродяжкой и по виду ничем не отличалась от игравших с ней вместе детей. А теперь, получается, она еще и обзавелась друзьями. И это здорово… вернее, было бы здорово – если б не огорчали мысли о ее будущем… Вернее, об отсутствии этого будущего.

Когда площадка была достроена, все окрестные дети сразу вывели на прогулку родителей – как правило, мам, но кое-кто пришел с папами. Ребятишкам не терпелось освоить новинку и вынести свой «экспертный вердикт». Боцман ревниво наблюдал за дебютом площадки и, как заметила Марго, немного волновался. Хотя, по ее мнению, волновался он зря, потому что детвора была в восторге от всех тех чудес, которые соорудили строители. На площадке не затихали радостный визг и счастливые крики.

– Извините… Я просто хотела сказать вам спасибо, – подошла к Боцману юная мама, одетая по молодежной моде: в джинсах, короткой курточке и объемной кепке «Гаврош», из-под которой торчали рыжие упругие дреды. – Вы не только детям подарили счастье, но и нам, родителям. Мой Феденька еще слишком мал, чтобы я могла отпустить его на горки одного. Его ребята постарше могут толкнуть, он еле-еле на ножках держится – упадет, ушибется. Но ему интересно, он просится сюда, и мне тоже приходится везде с ним лазить. И мне сразу стало понятно, что строители действительно думали о том, чтобы и родителям было удобно. Ваша площадка – очень продуманная, здесь и дети могут развернуться, и взрослые. Спасибо!

Почему Марго почувствовала себя так неуютно от проникновенного согревающего взгляда, каким Георгий ответил на улыбку Фединой мамы? Почему она, Маргарита, так навострила уши, прислушиваясь, не последует ли за этой благодарностью какое-нибудь приглашение? Ей-то что за дело, на кого и как смотрит ее начальник, кто и куда его приглашает? Марго всеми силами уверяла себя, что его личная жизнь не интересует ее совершенно – но все равно каждый раз радовалась, когда слышала разговоры, что у Боцмана с Мирославой не сладилось и они то ли уже расстались, то ли вот-вот расстанутся…

– Эй, Маргарита! Матрос Ершова! Поди сюда!