Одно и то же (ЛП)

Лукас оставил свой виски на стойке, и подошел к ней. Он приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза. Что-то екнуло в ее сердце от его пламенного взгляда. Свирепая сосредоточенность. Она сглотнула, и по ее телу снова прошел жар.

Его руки скользнули ей в волосы.

— Ты идеальна такая, какая ты есть. И к черту всех, кто говорит иначе.

Именно эти слова заставили ее опереться на его сильные руки. Закрыть глаза и прижаться к нему. Часть ее открылась ему. Долгое время с Лукасом было ужасно тяжело. Но здесь, вот так, был смысл. Практически с самого рождения они оба жили сумасшедшей политической жизнью. И в ней не осталось ничего, чего бы он еще не знал.

Он приподнял ее подбородок.

— Сави, посмотри на меня.

Она открыла глаза и пристально взглянула в его голубые орбиты, не перестав удивляться тому, что они дожили до этого момента. То, что они делали, не было чем-то неправильным. И никого особо не ранит.

— Просто останься сегодня со мной.

Она расплылась в улыбке.

— Я здесь. С тобой.

— Ты – моя, — властно сказал он, наклоняясь к ней, пока их губы не соприкоснулись.

— Да, — выдохнула она.

Она выгнулась к нему, пытаясь его поцеловать.

Но он не двигался. Спокойный контроль. Даже когда его пальцы вцепились в ее волосы, а его дыхание стало резким и жестким.

— Скажи, что ты моя.

У нее перехватило дыхание.

— Я твоя, Лукас Этвуд. Я твоя.

Он вздохнул, после чего накрыл ее губы своими. Его язык ворвался в ее рот, пробуя на вкус. Она застонала, пока он неумолимо исследовал ее рот.

Они не были вместе так близки с того самого лета, перед началом учебного года в университете. Без препятствий, сдерживающих их. Между ними не было ничего, кроме страстного желания. А еще это было чем-то новым и пугающим. Быстрым, торопливым и яростным. Теперь все было как-то иначе.

Его большие ладони скользнули по ее волосам к плечам, стараясь коснуться каждого дюйма ее тела. Он прошелся по ее ребрам, погружая большие пальцы в изгибы ее груди. Она выдохнула ему в рот, ощущая его прикосновения, но он просто продолжал двигаться вниз. К ее узкой талии и по бедрам.

Затем он раздвинул ей ноги, в ее коротком черном платье, продолжая надавливать, пока не оказался между ними. Из нее вырвался еще один низкий стон, когда она почувствовала, как он прижимался к ее животу. Она точно чувствовала, что ее слова сделали с ним. Что признание того, что он обладал ею, делало его твердым как камень в его дорогущих брюках. Она нащупала пуговицу, отчаянно пытаясь освободить его из оков. Но он ее опередил, и, наконец, опустил руки на ее ягодицы, и с легкостью поднял ее с барного стула.

Она крепко обвила его ногами за талию, впиваясь в его тело. Из ее губ сорвался выдох, когда он поднял ее в воздух. Их поцелуй прервался, на секунду она встретилась с ним взглядом. По ее похотливому взгляду, когда она распутно потерлась телом по его члену, читалась мольба об освобождении.

— Черт, — прорычал он.

Его пальцы впились ей в задницу, пытаясь остановит ее.

— Да, — промурлыкала она.

— Я собирался не торопиться, — проводя ее в спальню, сказал он. — Я планировал заново изучить каждый дюйм твоего тела. Довести тебя до оргазма как минимум дважды, прежде чем мой член окажется в тебе.

Она захныкала. Он распахнул дверь.

— Теперь, я просто нуждаюсь в тебе, Сави.

— А я в тебе, — ответила она. — Прошло столько времени.

— Слишком много.

Он швырнул ее на свою кровать, и она едва успела осознать, что он никому не позволил взяться за его комнату. Все вокруг было так похоже на него. На того Лукаса, которого она всегда знала, с комфортом от его старых наград и памятных вещей. Вещи, с которыми он жил и любил. Так похожа на ту комнату, в которой она провела долгие дни, когда была моложе. Но чем старше он становился, тем мужественнее выглядела его спальня.

Его пальцы легко справлялись с пуговицами на его рубашке. На полпути ему надоело, и он стянул ее через голову, беззаботно откинув рубашку на пол. Она полностью забыла о спальне и сосредоточилась на его теле. Она видела каждый дюйм выступающих кубиков на животе, выпуклых бицепсов, и этих линий как у Адониса, которые вели вниз к той части, которая сейчас выступала. Раньше она так на него не смотрела. Не так как сейчас, когда у нее практически слюнки потекли от увиденного.

— Боже милостивый, — пробормотала она. — Сколько ты тренировался?

Он надавил на пуговицу на своих брюках и потянул молнию вниз.

— Все время. Теперь это моя работа.

Она облизнула губы.

— Она того стоит.

Он хрипло рассмеялся. Затем, он скинул с себя брюки на пол, рядом со своей рубашкой. На нем остались только черные боксеры, которые ничего не скрывали.