Одно короткое лето (СИ)

— Людоеды встречаются везде, и в этих землях они тоже есть. Но на юге чужакам действительно больше не рады. Там немногим теплее, а все бегут в этот край, словно в святую землю. Выжить на юге стало сложнее. Слишком много людей готовых убить, слишком мало пищи, слишком большая злость и остервенение. Правильно, что не пошли — скитальцам там делать нечего. Едва ли на юге оценят сказы дороже, чем ваши жизни.

Роман не сводил с него глаз, злоба брата Светланы явно начала искать выход наружу. Ему не нравились поучения со стороны.

— А куда вы идёте? — угадав настроение мужа, быстро спросила Елена.

— Вам довелось подниматься на Заветрь, а дым на востоке вы разве не видели?

Роман сразу насторожился. Он учуял, что Михаил спросил об этом совсем неспроста.

— Нет. Лишь большой дым на севере, где стояли трубы Вечного Огня. А что?

— Повелитель Серых Городов начал новый поход. Блок уже пал, должно быть всех его жителей вырезали.

Сказав это, он прислушался к ночной тишине. Даже сейчас Михаилу казалось, будто он слышит звук боевых барабанов. Роман и Елена переглянулись, в их глазах отразился нарастающий страх.

— Серый Повелитель? Он двинул орду на запад и Блок уже пал? — Начал засыпать вопросами шурин. Елена же и вовсе чуть не расплакалась.

— Мы были там совсем недавно! Столько женщин с детьми, так много голодных! Бедные люди…

— Всем нам лучше скорее уйти через Пояс. Думаю, за горы Повелитель не сунется. По крайней мере не в это лето, ведь его орде ещё предстоит сразиться с Небесной дружиной. Перевал сейчас держат Западные Города. Как только мы увидели с Заветри знамёна орды, я сразу решил идти не останавливаясь. Но из-за войны нам придётся искать новый путь.

— Значит, ты узнал о наступлении Серых ещё до того, как сам наведался в Блок? — Роман быстро свёл услышанное воедино. — И ты их не предупредил?!

— Нет…

— Ну и сволочь же ты! — поднялся он со своего места, дробовик угрожающе щёлкнул.

— Ромочка! — воскликнула Елена, вскакивая вслед за мужем. От её резких движений щенок под курткой боязливо взвизгнул.

— Ты всегда думал только о собственной шкуре. Ты и есть шкура! — не унимался Роман. Он навис над сказальцем, как мрачная туча готовая разрядиться грозой. Но и в Михаиле закипела холодная злоба: кто он такой, чтобы осуждать его за решения и поступки?! Что он вообще знает о дороге семьи?!

— Они могли убить нас, если бы мы рассказали! Голова — старый сумасшедший, он послал за нами опричников, чтобы…

Михаил осёкся, и его запал сразу угас. Говорить об Анюте совершенно не следовало.

— Чтобы что? — Роман сплюнул под ноги и лишь Елена удерживала его от более решительных действий. — Ты трус, именно из-за тебя погибла Светлана! Проклятая ты мразь, я бы тебя собственными руками удавил! Думаешь, я не понял, что ты девчонку на болоте бросить пытался? Ты уже одну душу за Олега сгубил, так сколько ещё смертей будет, прежде чем хоть чему-то научишься? Сволочь ты, притом сволочь конченая!

Сказальцу показалось на миг, что Елена не сможет больше останавливать мужа. Роман был готов броситься на него с кулаками. Или же он просто выстрелит из «Сайги», и старик выпустит дух, отлетая от костра с развороченной грудью. Оба варианта были более чем вероятны. Но яростное наступление Романа неожиданно остановилось. Громыхавший грубым голосом мужчина вдруг осёкся и замолчал. Крики и шум разбудили дремавшую в руках Олега Анюту. Она даже не пошевелилась и не потянулась к оружию. Девушка просто смотрела на чужого скитальца, не сводя с него глаз. Любой, кто бродил по дорогам и вёл счет людским бедам легко узнавал этот взгляд. У Анюты были глаза человека привыкшего убивать — равнодушные, ледяные, заставляющие сердце сжиматься от страха. Навий взгляд…

— Невестка твоя? — понизив голос, осведомился Роман. Он почуял угрозу от затаившейся девушки. Михаил быстро сплёл пополам с правдой хорошую небылицу, которую давно готовил себе в оправдание.

— Да. Встретили прошлой осенью. Она охотница из дальней восточной общины.

Анюта молчала и не отводила глаз от Романа.

— Ишь ты, как смотрит, — нервно ухмыльнулся мужчина и опустился на место. — Какая-то дикая она у тебя, словно волчонок.

Желание проливать кровь в нём остыло. Михаил успокоился и с облегчением продолжал:

— Язычница из лесов. В древних богов уверовала — чего людям среди холодов только в голову не взбредает? Но ничего, она к нам ещё привыкнет. Да и Олежка мой души в ней не чает.

— Нашёл, тоже мне… — Словно дремотный медведь ворчал шурин. Прищурившись, он посмотрел в сторону племянника. — А Олежка совсем уже вырос. Большой стал, жену выходил среди одиноких дорог. Светлана порадовалась бы за него…

— Знаю, — проглотил Михаил комок вставший в горле. — Я знаю…